В последнее время – даже несмотря на то, что Запад, похоже, отказался от планов введения радикальных санкций против России – отечественные политики начинают ориентироваться на ослабление зависимости от внешнего мира, видя основу такового в импортозамещении.
В некоторых случаях (например, в оборонной сфере, сельском хозяйстве или фармацевтике) эта стратегия имеет право на существование – но её не следовало бы делать всеобъемлющей, причём дело даже не в том, что нигде прежде в развивающихся странах она не дала заметных результатов: проблема состоит в специфике и нашего мира, и самой российской экономики.
Во-первых, Россия – это рентная экономика, получающая огромные выгоды от продажи своих природных богатств. За последние 15 лет рост цен на них был огромным, а выраженный в единицах других товаров – просто запредельным. В 1998 г. ноутбук с цветным экраном и самым большим на тот момент жестким диском стоил $4000, или 380 баррелей нефти, сейчас – около $1400, или 13 баррелей. То же самое происходит и с иной электроникой, мобильными средствами связи, лекарствами-дженериками. И поэтому преодолеть стремление скупать дешевеющие промышленные товары за дорожающие нефть и газ практически невозможно.
Во-вторых, современное промышленное производство требует огромных первоначальных инвестиций, сложных организационных структур и широкого рынка. Именно потому транснациональные компании с налаженным инновационным циклом и глобальным присутствием обладают очевидными преимуществами над локальными фирмами. С 1995 г. АвтоВАЗ коммерциализировал 5 новых моделей автомобилей, а Daimler-Benz – более 40. А где наши Ё-мобиль или Marussia? Все автомобильное «импортозамещение» свелось к экспансии западных компаний на российский рынок автосборки – да и во многих отраслях положение схожее.
В-третьих, прогресс никогда не был таким быстрым. «Импортозамещение» не только петровских, но даже сталинских времён основывалось на использовании технологий, которые могли применяться десятилетиями. Сегодня такой цикл сохраняется, пожалуй, только в текстильной и пищевой промышленности – в остальных отраслях прогресс идёт намного быстрее, и потому импортозамещение неминуемо станет синонимом консервации нашего отставания – а механизма создания и, главное, внедрения инноваций в России пока так и не было возникло.
В-четвёртых, стоит признать, что увлечённость импортозамещением может стоит нам дорого. Сегодня, например, срок работы на орбите наших космических аппаратов в среднем в 2,8 раза меньше американских – причём приборы и модули российского производства составляют в них менее 30%, но из-за них случается 95% поломок и отказов. А если нагрянет новая волна импортозамещения? Не будет ни ГЛОНАССа, ни телевидения высокой чёткости, ни пресловутого SuperJet-100. Наша экономика слишком «завязана» на сырьё и слишком открыта внешнему миру, чтобы это могло быть реалистичной версией развития.
На мой взгляд, чтобы обезопаситься от санкций, нужен противоположный путь – не замыкаться от мира, а стать для него незаменимым. Именно эту стратегию избрал в свеё время Китай – и без всякого импортозамещения стал крупнейшей индустриальной державой мира. Сегодня нужно не сокращать промышленный импорт, а наращивать промышленный экспорт – только так можно стать и оставаться современным.
ВОПРОС РЕБРОМ
