Некоторое время назад министр финансов Антон Силуанов заявил: за последние пять лет количество чиновников выросло на 100 тысяч. Россия по-прежнему впереди планеты всей по количеству бюрократов на душу населения.
- У нас более раздутая бюджетная сеть даже по сравнению с советским периодом, - посетовал министр.
Вечная тема вновь заострилась, когда премьер Дмитрий Медведев поручил радикально срезать в течение двух лет количество федеральных чиновников в регионах (федеральные - это те, кто подчиняется не губернатору, а непосредственно Москве). А весной спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко уже приводила в пример Тульскую область, где на одного местного бюрократа приходится аж четыре федеральных. Вывод прозрачен: надо последних тоже вычистить…
Мы направились в Тулу.
ФЕДЕРАЛЫ И ОБЛАСТНИКИ
Тут и впрямь местных чиновников вчетверо меньше федеральных, но лишь потому, что областных и муниципальных уже сократили. А московских пока еще нет.
- Цель была за счет увольнений увеличить оставшимся зарплату, - рассказывает сотрудник областной администрации. - Ну и мотивацию поднять - работать больше и лучше.
Мы сидим в кафе с видом на кремль. Обсуждать действия начальства на рабочем месте чиновники отказываются: мало ли что ляпнешь, сократят. Тут все боятся увольнений.
Платить оставшимся и впрямь стали больше, «за себя и за уволенного парня». После чего федеральные служащие заметно приуныли:
- Зарплаты нищенские, 10 тысяч рублей не редкость, - рассказывает один из них. - На работе остались или откровенные циники, которые пришли «украсть», или старики, ждущие пенсии. Областные коллеги над нами откровенно смеются, а тут еще из Москвы готовятся по нам рубануть. И как тут работать?
Раньше работать было принято так: чиновники-федералы управляют федеральным имуществом, областники - областным. Объективный процесс передачи федерального имущества «вниз» уже несколько лет неспешно идет по стране. Но в Тульской области, если верить моим собеседникам, решили процесс ускорить: де-факто местные власти рулят всем имущественным комплексом. И местные чиновники, число которых резко уменьшилось, этой ноши, похоже, не выдержали.
Вот знаменитый городской мост через реку Упа. Он знаменит уже много лет тем, что выбоины в нем… сквозные: в дыры на шоссе можно созерцать речные волны. Сколько угроблено здесь подвесок, сколько развалилось амортизаторов… Прежде мост был в ведении одного из тульских заводов. А когда тот избавился от непрофильного актива, мост стал то ли федеральным ( все-таки объект стратегический), то ли местным. А реально - ничьим.
Мне рассказывали: здешний глава и рад бы ямы залатать, да боится. А вдруг сочтут, что потратил деньги на «чужое» имущество и накажут за нецелевое использование бюджетных средств?
«ПОДСНЕЖНИКИ» И СИТИ-МЕНЕДЖЕРЫ
Чем дальше вникаешь в региональный «опыт» борьбы с бюрократизмом, тем больше вопросов. Часто чиновников сокращают только на словах, открыл секрет Полишинеля один из моих собеседников:
- Человека выводят за штат госслужбы, но он остается на своем рабочем месте. По договору. И платят ему из бюджета. Но как чиновник он уже в статистику не попадает.
Говорят, таких «подснежников» едва ли не 15 процентов от персонала. Зато уцелевшие областники пухнут от важности. Было областное управление образования, культуры и туризма - с соответствующими департаментами. Теперь департаменты стали министерствами, а их начальники - целыми министрами, пусть даже с двумя клерками и секретаршей в подчинении. А в тульской глубинке вместо глав поселений теперь можно встретить не только сити-, но и дистрикт-менеджеров(то есть менеджеров городов и районов). Причем они назначаются губернатором, а не избираются. Считается, что так проще управлять.
Одна беда, жалуются мне жители города Алексина: местного самоуправления как такового нет.
- У нас-то еще что, - говорит одна из местных активисток. - А вон в Богородицке (тоже райцентр) глава города есть, а администрации у него нет. Полномочия городской власти переданы властям района. И грозят так везде сделать.
Да, чиновников в области стало меньше. Но каков результат? Я не был в моем родном Алексине лет семь. Увиденное поразило: города как такового просто не существует. В колдобинах дорог можно прятать солдат с автоматами, как в окопах. Дома-развалины. Ну чисто 90-е! И вдруг - гигантский торговый центр, чистый, веселый, с кафе, даже какие-то хорошие одежные бренды в продаже.
- У нас до чего чиновник дотронулся, то гниет, - говорит мне местный житель. - А где бизнес смог вопреки что-то сделать, все здорово получается.
ЛЮДИ И КЛЕТОЧКИ
Разобраться в происходящем мне помог Александр Песов, человек с громадным чиновничьим опытом (больше десятилетия он заведовал внутренней кухней аппарата Минсельхоза). Сейчас он политолог и о своем прошлом может рассуждать открыто.
- Просто сократить чиновников, а оставшимся поднять зарплату - не метод, - считает Песов, - Потому что вопросы: тех ли оставил? Поднялась ли у них ответственность? И самое главное, зарплата - вовсе не гарантия хорошей работы.
А еще, убежден экс-чиновник, реформа аппарата немыслима без привлечения ученых и экспертов:
- Алексей Гордеев (бывший министр сельского хозяйства. - Ред.), когда стал губернатором Воронежской области, призвал специалистов для формирования своего аппарата. И первым дело очертил им задачи. Если ты не понимаешь задачу, ты не создашь аппарата. Под задачу чертятся клеточки - структура. И уже клеточки заполняются людьми.
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Сергей СМИРНОВ, директор Института социальной политики:
Нет критериев работы чиновника
- Вот история последней управленческой реформы. Сначала разделили зоны ответственности федеральных и местных чиновников. Успешно. Потом договорились: если чиновник плохо делает свою работу, его наказывают. Но что значит плохо? И начались проблемы. Ведь критерии оценки качества работы чиновников не до конца разработаны. Ясно с теми, кто обслуживает граждан: паспорт сделал за три дня - молодец. А если чиновник внутри аппарата? Власти пытаются использовать в качестве критериев социологические опросы. Но эти результаты, конечно, не вполне корректны.
В результате люди не любят чиновников. Они радуются, когда слышат, что их сокращают, но негодуют, узнав, что оставшимся повышают зарплату.
