Пятнадцать лет тому назад, 11 сентября 2001-го, в 8.46 утра по местному времени «Боинг 767-200», летевший рейсом 11 «American Airlines», врезался в северную сторону Северной башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. В 9.02 другой «Боинг» рейса 175 «United Airlines» влетел в южную сторону Южной башни ВТЦ. Спустя примерно полчаса «Боинг 757-200» врезался в здание Пентагона в Вашингтоне. В 10.03 еще один лайнер упал в штате Пенсильвания.
Сегодня пыль на улицах «Большого яблока», поднятая чудовищными взрывами и разрушениями, давным-давно осела. Но не утихла боль близких трех тысяч человек, ставших жертвами самого масштабного теракта в истории человечества. Не прекращаются боевые действия и в тех странах, куда под флагом «войны с террором» вторглись американские войска. А политологи и эксперты до сих пор спорят о том, какое влияние оказала эта трагедия на формирование сегодняшнего миропорядка.
Шок после эйфории
«Армагеддон в прямом эфире», «крушение американской мечты», «наступление эры хаоса и террора» – так мировые СМИ описывали 11 сентября 2001-го произошедшее в США событие, положившее реальное, а не номинальное начало 21-му веку. В тот день миллионы людей по всему миру замерли у телеэкранов, увидев шокирующие кадры из Нью-Йорка. Для всего человечества трагедия 11 сентября стала тяжелым эмоциональным потрясением и поворотным моментом, разбившим мировой событийный поток на «до» и «после». Но как эти теракты воспринимаются сегодня, спустя 15 лет? И как изменился мир за эти годы?
В первое десятилетие XXI века человечество вошло в состоянии эйфории, под бурный аккомпанемент празднования Миллениума. Западный мир тогда пребывал на пике богатства и могущества, а либеральная демократия стала чем-то вроде новой мировой религии. Ее пророк Фрэнсис Фукуяма проповедовал по ТВ «конец истории» – окончательный триумф западной модели, научного прогресса и рыночной свободы. В тот момент казалось, что эйфория от сознания собственного превосходства навсегда овладела Америкой.
– На столь благостном эмоциональном фоне теракты 11 сентября стали для американцев «громом среди ясного неба», вызвав смесь страха, ненависти и патриотического угара, – сказал позже итальянский журналист Джульетто Кьеза.
Впрочем, в сентябре 2001-го весь мир вполне искренне сопереживал американцам. Люди со слезами на глазах несли свечи к посольствам США в десятках стран, президент Владимир Путин первым предложил Джорджу Бушу «любую возможную помощь в борьбе с международным терроризмом». А французская газета Le Monde вышла с заголовком «Мы все – американцы!»
Когда же первый шок остался позади, США решительно взялись за оружие, стремясь отстоять привычный миропорядок. Так началась борьба «свободолюбивого добра» с лицом Джорджа Буша против «террористического зла» с гримасой Усамы бен Ладена. США за считанные месяцы начали «крестовые походы» против террористов в Афганистане и Ираке, запустили новую волну расширения НАТО на Восток, а также объявили о старте программы противоракетной обороны по всему миру.
– Широкое наступление развернулось и на экономическом фронте, – говорит писатель- экономист Николай Стариков. – Тогда Федеральная резервная система включила «на полную катушку» печатный станок, биржевые спекулянты принялись раздувать «финансовые пузыри», а банки – ловить за руки незадачливых клиентов и буквально всучивать им дешевые кредиты. Они готовы были сделать все ради возвращения в «золотую эпоху» 1990-х.
Атака на Америку стала историей
Увы, спустя всего несколько лет из-за «ковбойской» политики Джорджа Буша-младшего Соединенные Штаты растеряли огромный «моральный капитал», заработанный на волне всеобщего сочувствия в первые дни после трагедии 9/11. Последовал всплеск антиамериканизма во многих странах мира, ослабление «атлантических уз» с Европой, «новая холодная война» с Россией, практически открытая взаимная неприязнь в отношениях с Китаем и т.д. Таковы результаты политики неоконсерваторов, проводимой в «нулевые» годы. За восемь лет своего правления их так и не смог полностью компенсировать Барак Обама.
Эксперты констатируют: после трагедии 11 сентября мир изменился до неузнаваемости, но только сейчас мы начинаем пожинать плоды хаоса, посеянные еще в 2001-м. На смену предсказуемому однополярному миру во главе с США пришли «многополярные джунгли», где идет жестокая борьба за выживание между крупными и мелкими «хищниками».
– «Арабская весна» на Ближнем Востоке, кризис еврозоны и поправение Европы, превращение Китая в требующую постоянных ресурсных инъекций империю, украинский и сирийский кризисы, расползание по миру ядерного оружия – таковы яркие симптомы новой «хаотичной эпохи», – считает редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов. – Причем борьба в «техногенных джунглях XXI века» выглядит не респектабельным противоборством двух идеологий, как во времена «холодной войны». Сегодня она приняла форму «конфликта цивилизаций», когда религиозный фанатизм и националистические предрассудки вновь выходят на передний край, - заключает эксперт.
Стоит признать – к сегодняшнему дню трагические события в Нью-Йорке и Вашингтоне, отбрасывавшие гигантскую тень на все «нулевые», уже перестали вызывать сильные чувства у значительной части человечества. Причина этого – вовсе не в разгроме «Аль-Каиды» или устранении «террориста номер один» Усамы бен Ладена. И даже не в возникновении новых масштабных вызовов в лице «Исламского государства» (запрещено в РФ - прим. ред.). Просто события 9/11 к середине второго десятилетия XXI века полностью исчерпали свой «апокалипсический потенциал», став частью мировой истории. А страх перед будущими вызовами, тотальная неопределенность и острое ощущение кризиса вошли в плоть и кровь нашей переломной эпохи.
9/11 как опыт визуализации голливудских сюжетов
Уроки той американской трагедии, разыгранной во многом с помощью телевидения, привели к принципиальным, качественным сдвигам в нашем восприятии реальности. Свидетелем терактов 11 сентября 2001-го стал весь мир - прежде всего, благодаря телевидению, экранной витрине нашей «шоу-цивилизации». Те, кто планировал тогда террористические акты в США, вполне достигли своей цели. Сотни миллионов людей, не отрывавших взоры от экранов телевизоров, стали невольными свидетелями трагедии в прямом телеэфире. Однако что-либо изменить зрители были не в состоянии. И осознание этого обстоятельства логично вылилось в увеличение панических настроений масс. Телевидение как самое популярное и демократичное СМИ всего за полтора часа показа событий на Манхэттене из канала информации превратилось в оружие психологического воздействия.
Многие из тех, кто включил телевизоры, чтобы увидеть происходящее в Нью-Йорке в тот день, потом в один голос утверждали: «Моя первая реакция была – показывают отрывки из нового боевика!» Этот штрих характеризует визуальную готовность массового сознания, воспитанного на Голливуде, воспринять показ реальности как кадр из фильма. Тому были вполне объективные причины. Во второй половине 1990-х в мировой прокат вышло более десятка голливудских фильмов, содержащих сцены катастрофических разрушений в городах Америки. И больше всех на экране доставалось Нью-Йорку.
По мнению экспертов, прямая телетрансляция трагедии 9/11 ускорила эскалацию роли масс-медиа в жизни мирового сообщества. Человечество всегда хотело узнавать новости как можно быстрее. ХХ век вслед за радио дал ему такую возможность с помощью телевидения. Более того, весь опыт технологического развития этого СМИ был ориентирован на возможность демонстрации события в момент его свершения. Здесь были свои поворотные моменты - например, прямая трансляция высадки американских астронавтов на Луне в июле-1969. Но были и телетрансляции, когда насилие показывалось в эфире в политических целях: операция «Буря в пустыне» в Ираке (1991), штурм Белого дома в Москве в октябре 1993 года, бомбовые удары НАТО по Югославии весной 1999.
Позже телеверсия событий 9/11 стала универсальным информационным мега-трендом, который активно использовался масс-медиа в самых разных политических целях. Особенно ярко это проявилось при трагических событиях, связанных с терактами в Москве (октябрь 2002-го), Мадриде (11 марта 2003 года) и Лондоне (7 июля 2005 года). Как только заходил разговор о международном терроризме, в эфире телеканалов разных стран тут же возникала картинка с видом двух горящих башен ВТЦ - как «икона антитеррористической борьбы». Кстати, именно умелая спекуляция на глобальных страхах перед возможным повторением трагедии, позволила Белому дому и его союзникам осуществить беспрепятственное вторжение в Афганистан в октябре- 2001, и в Ирак весной 2003-го.
В итоге, трагедия 9/11 стала крайне популярной темой не только в мировом телеэфире, но и в кинематографе. Фильмография трагедии уже насчитывает десятки названий – игровых и документальных. Многие из них носят полемический, а то и провокационный характер. Так, против общепринятой версии об атаке самолетов на башни ВТЦ выступили итальянские журналисты Джульетто Кьеза и Франко Фракасси. В своем фильме «9/11. Расследование с нуля» они подвергли сомнению версию о том, что именно врезавшиеся авиалайнеры стали причиной обрушения зданий. Аргументы и факты, оценки экспертов, свидетельства очевидцев, собранные авторами расследования вроде бы выглядели убедительно, но… Все это, в конечном счете, смотрелось чистой воды конспирологией. А также лишний раз доказало – сегодня почти невозможно найти аргументы, способные быть убедительнее визуального образа свершившегося события.
А главный парадокс «шоу-цивилизации», в которой мы сегодня живем - в том, что наличие «картинки» события во многом определяет его информационную ценность и степень его достоверности. Многие в мире до сих пор не верят в уничтожение «террориста номер один» Усамы бен Ладена – ведь миллиардная телеаудитория так и не видела своими глазами процедуру ликвидации бандита. Зато теракт 911 в Нью-Йорке весь мир видел своими глазами в прямом телеэфире. И тут уместно вспомнить слова американского историка Дэниэла Бурстайна: «Ничто не существует реально, пока это не показали по телевидению».
За 15 лет терроризм эволюционировал
Международные террористические организации с 11 сентября 2001-го сильно эволюционировали, как эволюционировала и их идеология. Фактически 15 лет назад, когда произошел страшный теракт, мир увидел пик развития тех исламистов, которые делали ставку на возвращение в прошлое. По сути, эти люди искренне считали, что все беды исходят от других цивилизаций – от «капиталистического Запада» или «коммунистических режимов». По их мнению, как только произошел бы отказ от навязываемых ценностей, так сразу же наступил бы «правильный» исламский мир и порядок - ну, как при «праведных» талибах.
Эти радикальные мусульмане в конце 1990-х оказались настолько популярны и сильны, что смогли организовать настоящий террористический интернационал. С оружием в руках он боролся в разных «горячих точках» против Запада и России за возвращение к «исконным исламским порядкам». Тогда они потерпели поражение - прежде всего, благодаря отпору международного сообщества (вторжению США в Афганистан, усилению давления на Пакистан и т.д.).
Но главное, террористы потерпели поражение в другом – ни в одном месте, где они пришли к власти, им так и не удалось построить общество, способное конкурировать со всеми остальными моделями общества, существующими в мире. Этого не произошло ни в Афганистане, где «Талибан» находился у власти достаточно долго, ни в Чечне, которая с 1996 по 1999 год была по факту независимой, ни в Судане. То есть это был и политический, и социальный провал.
Однако с тех пор террористическим организациям удалось приспособиться к новым реалиям и выработать новую долгосрочную стратегию. Ярким примером этого прогресса стало «Исламское государство» - захватив в 2013-2014-м огромные территории в Ираке и Сирии, группировка создала на них и новое общество – с налогами, выплатой пенсий, судебной системой, службой ЖКХ, и вообще сохранением многих позиций в госслужбе, оставшихся от светского общества. Но при этом – с жестокими законами шариата, лишением женщин всех прав, публичными казнями и т.д.
Свою эволюцию с тех пор совершила и «Аль-Каида» _запрещена в РФ - прим. ред.) . После гибели бен Ладена ее новый лидер Айман Аз-Завахири дал ясно понять своим приверженцам: вместо того чтобы бездумно убивать мирных жителей, как это делает «ИГ», «Аль-Каида» должна вести такую борьбу, которую хочет вести сам народ. При этом он отказался определять стратегические цели организации, предоставив это главам местных подразделений. Тем самым, новый лидер «Аль-Каиды» усилил роль локальных джихадистских групп.
Теперь верные «Аль-Каиде» исламистские группировки хранят верность ее идеологии, но у каждой из них свои способы достижения политических целей. Они убеждены - нет смысла сражаться со всем миром, и с помощью массовых убийств пытаться вселить ужас, как «ИГ». Ведь это ведет к тому, что против «Исламского государства» выступает весь мир. Но, хотя у «Аль-Каиды» больше нет четкой структуры, местные лидеры не менее опасны, чем централизованное управление. В Сирии, Ливии, Ираке и Йемене, в регионе Сахель, в Бангладеш - повсюду боевики близких к «Аль-Каиде» группировок сражаются с западным влиянием. Но, в отличие от «ИГ», они не терроризируют местное население, а ищут у него поддержки. И это сильно усложняет борьбу с ними.
- Впрочем, исходя из этих обстоятельств, я не думаю, что в наше время возможны какие-либо крупные теракты, сопоставимые с тем, что произошло в Нью-Йорке 11 сентября 2001-го. Даже недавние теракты в Париже или Брюсселе, при всем уважении к памяти сотен их жертв, все же не сопоставимы по масштабам с атакой на Нью-Йорк. Сегодня к атакам масштаба 9/11 гораздо более, чем тогда, готовы спецслужбы - они постоянно мониторят ситуацию, стремясь предотвратить трагедию. Во-вторых, время крупных террористических движений, которые смогли бы готовить подобные атаки, в основном прошло. Конечно, теракты все еще возможны, и они, скорее всего, будут. Но уже не США и не в Европе, далеко не в таких масштабах и, конечно, уже совершенно не с тем эффектом, - говорит политолог-востоковед Александр Сотниченко.
