Иан Бонд, директор по внешней политике лондонского Центра европейской реформы (Ian Bond, Centre for European Reform), в интервью Русской службе «Голоса Америки» проанализировал аргументы, которые использует Россия при объяснении своей политики в отношении Украины и предложил варианты разрешения кризиса. В недавнем прошлом Бонд занимал высокие дипломатические посты, в частности, был послом Великобритании в Латвии.
Алекс Григорьев: Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Украине?
Иан Бонд: Ситуация остается крайне опасной. Мы наблюдаем вторжение на суверенную украинскую территорию сил, которые, без сомнения, прибыли с территории Российской Федерации, несмотря на неубедительные опровержения президента Путина.
А.Г.: Однако Россия утверждает, что не нарушает международных законов. Почему европейцы и американцы не принимают этого объяснения?
И.Б.: Потому что вы не можете зайти на чужую территорию и заявить, что не нарушаете законов. Русские говорят, что американцы таким же образом действовали в отношении Ирака. Однако не забывайте, что американские войска оказались в Ираке после невероятно долгого процесса в ООН, который продолжался много лет. США пытались заставить Саддама Хусейна выполнить принятые им обязательства.
Во время вторжения в Грузию в 2008 году Россия даже не попыталась действовать подобным образом.
Сейчас Россия начала действовать только тогда, когда ее силы уже установили контроль над Крымом. Несчастный посол России в ООН Виталий Чуркин пытался убедить всех, что российские войска были приглашены Виктором Януковичем. Заметьте, что президент Путин практически не вспоминал о Януковиче на своей пресс-конференции.
А.Г.: Насколько значительны успехи международной дипломатии в деле разрешения этого кризиса?
И.Б.: К несчастью, успехов нет. Насколько я понимаю, министр иностранных дел России отказался провести переговоры по Украине в рамках Будапештского меморандума – соглашения, которое Украина, Россия, США и Великобритания подписали в 1994 году. Оно гарантирует суверенитет и территориальную целостность Украины, а также обязывает не угрожать использованием и не использовать против этой страны военную силу и рычаги экономического давления. Все эти обязательства Россия нарушала на протяжении последних шести месяцев.
А.Г.: Россия декларирует, что защищает русскоязычное население Украины и что власть в Киеве захватили националисты, фашисты и нацисты. Это достаточно веские причины для ее действий?
И.Б.: Я сомневаюсь в этом. Пока не существует ни одного подтвержденного свидетельства того, что права русскоязычного населения Украины попираются. 27 членов Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте Путине опубликовали заявление, опровергающее это утверждение. Комиссар по правам человека Совета Европы также не был способен подтвердить нарушения прав человека в отношении русских, живущих в Украине. Это чистой воды фабрикация.
Но в любом случае ни один из элементов международного права не дает вам права вторгаться в другую страну потому, что преследуют людей, говорящих на том же языке, что и вы. И тем более если это неправда.
Если посмотреть на историю Фолклендских островов, то в 1982 году, в момент аргентинского вторжения, эта территория была населена исключительно гражданами Великобритании. И обязанностью британского правительства было отреагировать на захват земли, занятой ее гражданами. Но мы никогда не считали, что вправе вторгнуться, например, в Зимбабве, поскольку ее англоязычные жители страдают от нарушений прав человека. Это было бы абсурдно! Но я боюсь, что именно эту странную логику используют в России, утверждая, что, поскольку жители Украины говорят по-русски, Россия обладает в их отношении специальными правами.
А.Г.: Каковы могут быть реальные цели Владимира Путина в Украине? Чего он пытается добиться?
И.Б.: Это невероятно интересный вопрос. И я не знаю на него ответа. Может быть, он пытается получить Крым. Может быть, он пытается получить какие-то особые права на территории, где проживают в основном русскоязычные граждане Украины. Насколько я понимаю, Совет Федерации дал ему право на военную интервенцию в любой точке Украины. И похоже, что как минимум часть напряженности в восточных регионах Украины была инспирирована извне.
А.Г.: В России популярно мнение, что санкции, которые предлагают ввести США и их европейские союзники в отношении России не будут особо жесткими, поскольку это нанесет ущерб и их экономикам. Какова ваша оценка?
И.Б.: Для европейцев это проблема. Я боюсь, что город Лондон нездорово зависим от российских денег. Некоторые предварительные предложения, подготовленные для британского правительства, не рекомендуют – во всяком случае, пока – введения санкций или закрытия финансовых рынков для России. Однако на мой взгляд, это наиболее мощный рычаг, имеющийся в нашем распоряжении. Поскольку большая часть российской элиты достаточно умна, чтобы хранить свои деньги в российских банках – они хранят их в европейских банках или покупают европейскую собственность. Великобритания, Австрия, Латвия, Кипр – эти места для хранения активов невероятно популярны среди российских официальных лиц и людей, близких к президенту Путину. Думаю, что Европа должна более внимательно изучить это средство воздействия. Но я не знаю, когда мы сможем сделать это.
Нефть и газ, без сомнения, дают России серьезное средство влияния на европейцев. Но я отмечу, что эта зима была относительно мягкой, и в силу этого потребление газа
00004000
было не столь значительным, поэтому европейские газовые запасы больше, чем обычно в это время года. Это не лучшее время, чтобы Россия попыталась использовать этот инструмент.
А.Г.: Каковы наиболее вероятные последствия этого кризиса?
И.Б. Оптимистичный сценарий: президент Путин понимает, что совершил ужасную ошибку. И он принимает предложение о направлении в Крым международных наблюдателей, предположительно из ОБСЕ. Этот вариант позволит ему сохранить лицо и заявить, что, поскольку международные наблюдатели следят за ситуацией, нужда в крымских «силах самообороны» отпала.
Меня беспокоит повторение грузинского сценария – некий долгосрочный вариант российского военного присутствия на суверенной территории иного государства. В результате мы получим еще один «замороженный конфликт» в Европе. Это абсолютно ненужно. Это нехорошо для международного имиджа России. И это также негативно отразится на развитии российской экономики, поскольку укрепит представление, что Россия – пространство, где не действуют законы.