День Победы – венец Великой Отечественной – наполнен не только духом Победы над фашизмом, но и нескончаемой любовью народа-победителя к Родине. Для советского гражданина это чувство – чувство Родины – было очевидным и незыблемым. Но прошли годы, распалась великая держава-победитель, люди становятся индивидуалистами, вознося личностные идеалы в ранг нравственных. После такого кульбита чувство Родины уже не может быть таким, каким было в 1945? О том, что это за чувство и почему так называемые поравалитики будут переходить в разряд фриков, корреспондент Накануне.RU побеседовал с известным писателем Захаром Прилепиным.
Вопрос: Когда в Великую Отечественную воевали за Родину, что вкладывали в это понятие? Ведь для всех было понятно, а что это такое - воевать за Родину?
Захар Прилепин: Что мы вкладываем в понятия папа и мама? Почему эти слова были всегда понятны? Начальный период советской власти отмечался некоторым интернационализмом, а в антисоветской интерпретации наших правых он был слишком интернациональным, но на самом деле, понятия национального, имперского, народного, русского никогда не были противными советской власти - они все время существовали. Это можно заметить не только по предвоенной ритори
2000
ке Сталина, когда был озвучен резкий национальный поворот, это понятно по всей эпохе существования советской власти с 1917 года. Вспомним Блока, Есенина, Клюева, Алексея Толстого – это все национальные русские художники. Они отлично отдавали себе отчет, как Клюев писал, что есть в Ленине керженский дух.
Поэтому, что касается советского периода, то никакого разрыва связи времен тогда не произошло, и как было у русского человека чувство Родины всегда неотъемлемым качеством, так оно никуда и не делось.
Вопрос: Чем формировалось это представление? Ведь население страны тогда гораздо больше читало, государство было на пути к званию самого читающего в мире.
Захар Прилепин: Мы сейчас не сможем рассмотреть, по пунктам разобрать программу школьную, которая содержала, конечно, и некоторые перегибы в отношении дореволюционной эпохи, но надо отметить, что наряду с вульгарным препарированием истории Российской империи, с вульгарным препарированием литературы, существовала и тотально патриотическая и совершенно упоительно сделанная массовая культура, музыкальная и кинематографическая. Даже если люди теряли на какое-то время уважение к дореволюционной России, они настолько были патриотами новой, советской России, что у них само чувство Родины могло быть связано с этой страной как таковой, собственно, с СССР, который казался им немыслимым чудом, явившимся из пучин мировой истории.
Потом параллельно с мифологизацией советской истории – появлением фильмов Чапаев, Щорс, картин о героях Гражданской войны, начали выходить фильмы Александр Невский, Кутузов, Адмирал Ушаков, Суворов – и у советского человека все сцепилось воедино. Чапаев, Кутузов, Суворов, Щорс – это все люди, которые отстаивали эту землю.
Поэтому у советского подростка было все в порядке с приоритетами. Он отдавал себе прекрасно отчет, за что при необходимости надо будет сражаться: за Кутузова, за Щорса, за Суворова, за Чапаева. У него это не распадалось на части, как происходит у нынешних подростков зачастую.
Вопрос: Что вообще это за понятие такое, Родина? Для многих сейчас оно звучит абстрактно, а некоторые его даже как-то уничижительно пытаются представить.
Захар Прилепин: 90-е годы наложили, конечно, нехороший отпечаток на воспитание. И Родина – да, представляется, как что-то такое, что должно тебя поить, кормить, обувать, быть тебе лично должной, хотя это, конечно, не совсем так. Все-таки, наряду с этим, есть и обязанности у самих людей.
Фраза Я никому ничего не должен была одним из гимнов поколения 90-х, мэмов, одним из определяющих, знаковых факторов того времени. Это была ненормальная ситуация, она была вывихнута набок, ведь для России такое отношение к Родине нехарактерно. И сегодня мы видим, что ситуация понемногу исправляется.
Те люди, которые будут сейчас говорить Я ничего никому не должен, Пора валить - будут постепенно переходить в разряд фриков. Это нормально. Должны тон задавать другие молодые люди, которые, как говорят во дворе, с другими понятиями. Есть мама, есть папа, есть Родина, есть мужество.
Думаю, сегодня Моторола вполне мог бы посоперничать с Сергеем Лазаревым в рейтингах. Ну и уж точно люди, для которых Моторола является образцом мужского поведения, даже в меньшем количестве загонят за плинтус всех поклонников Лазарева без всяких проблем.
Вопрос: Но некоторые Вам возразят, мол, любить Родину и любить государство и правительство - это не одно и то же?
Захар Прилепин: Знаете, это любимая отмазка
1000
нашей либеральной общественности: мол, я Родину не совмещаю с государством. С одной стороны, это так, да, государство совершает много отвратительных поступков, и любить его за эти поступки человек не обязан, но в целом это достаточно вздорный и ложный путь.
Ведь если ты любишь Родину, ты потом никогда не сможешь встать против государства. По крайней мере, в России даже в самые страшные времена русский человек делал выбор в пользу государства. В пользу Родины, значит, в пользу государства. Он делает такой выбор. А другой выбор – власовский.
И даже если тогда, в самые страшные годы, выбор был сделан в пользу государства, то уж о нынешних временах, которые пытаются выдать как гораздо более кровожадные порой, нечего и говорить.
В ключевые минуты, минуты роковые надо принимать сторону государства. Это совершенно очевидно. Это было очевидно и для Пушкина в тот момент, когда прошла казнь декабристов. Даже тогда для него было очевидно, что государство имеет право так себя повести. Это было очевидно и для Есенина, и для Достоевского.
Вопрос: После распада СССР у значительного числа людей в России (да и не только в ней, на самом деле) может возникнуть вполне справедливый вопрос: что для них сегодня Родина? Какая страна для них родная?
Захар Прилепин: Умозрительные это все вопросы. Какая Родина: допетровская или петровская? Рюриковичей или Романовых? Владимиро-Суздальская или Московская? Люди в России часто попадали на стык. Родина до Октября или после. Она всегда Родина, что ее пилить на эти части? Эти люди говорят на одном и том же языке, это одна и та же литература, одни и те же исторические традиции.
Вопрос: Вы уже упомянули Моторолу. А скажите, за что воют на юго-востоке Украины? Они ведь за Родину сражаются? А их противники? Ведь у противоборствующих в гражданской войне сторон одна Родина. Или разная?
Захар Прилепин: Да нет, там разная родина. У одних сейчас родина – Укр
2000
аина, они придумали себе родину Украину, отдельную от России. Они воюют за нее, а она – пространство Русского мира, безусловно.
Люди в Донбассе, которые являются украинцами, воюют за Украину Гоголя, маршала Рыбалко. Они за эту Родину воюют. Это не значит, что против Украины, они за Украину и Россию воюют, за свою Родину. За малую родину Украину, за большую Родину Россию. А те воюют за свою, придуманную ими Украину, которая ложная, стыдная и отвратительная.
Вопрос: Как Вы считаете, современный масскульт помогает формировать чувство Родины? Актуально ли это, нужно ли?
Захар Прилепин: В целом да, помогает. Либеральные идеи еще пять лет назад 90% медиасферы занимали и были абсолютными богами контента. Сегодня ситуация изменилась, перевернулась практически. Тогда было 90 на 10 в их пользу, а сейчас – в пользу государства. Даже все перегибы, весь патриотический угар, вредоносность тех людей, которые проповедуют любовь к Родине, а сами держат вклады, жен, детей за границей, - все это Родины не отменяет.
Государственное воровство было при любой эпохе. Никакое мздоимство, скотство, никакие персонажи Гоголя не отменяли Родины. Ни Хлестаковы, ни городничие, ни губернаторы. Никакие персонажи Салтыкова-Щедрина не отменяли чувства Родины у него. Ничего не должно это чувство отменять.
Люди должны отделять ложное от истинного. Под напором всего этого ложного, мелкого, скудного, подлого существует Россия небесная, удивительная, тысячелетняя - и даже больше. Это достаточно просто, это несложная задача, и это не шахматная партия на 57 ходов.
Вопрос: Какие произведения, в том числе, в литературе, помогают воспитывать это чувство?
Захар Прилепин: Интересно, что нет этого чувства, жестко сформулированного, ни в Тихом Доне, ни в романах Достоевского, ни в Мертвых душах. Вообще, не зря литература у нас называлась критическим реализмом. Конечно, это критический реализм. Любовь к Родине парадоксальным образом прививается через Мертвые души, через Тихий Дон, Анну Каренину, где об этом ни слова, казалось бы, нет. Любовь к Родине – нравственное чувство, и русская литература прививает нравственные чувства, сложность мышления. А через сложность мышления человек приходит к любви к Родине.
