Протестное кино было, слава богам кинематографа, всегда. Нельзя сказать, что в последнее время его стало больше – гайки закручиваются (у нас), давно конвенционально закручены (на Западе). Но некоторые тенденции и фильмы достойны, кажется, упоминания в силу своей симптоматичности.
Как обстоят дела у нас?
Отечественный тренд последней пары лет начался, кажется, с незамысловатого, хоть местами и вполне бодрого и гэгового «Соловья-разбойника» Е. Баранова (2012). Успешный банковский (или какой-то еще, обобщенный образ хлыща в хорошем костюме, делающего свой бизнес в офисе или ресторане, мы встретим и в «Дубровском») топ-менеджер решает, что с него достаточно, и начинает вершить справедливость в одном отдельно взятом крае. Ставит (весьма радикальным образом) на место зарвавшихся на «освоении ресурсов» местных чинуш, грабит, скрывается от властей. Местные симпатизируют, сословия не в массовом порядке, но символично сплачиваются вокруг него: «размахивающий молотом Сергей Бадюк в роли кузнеца, нанятого устранить Соловья, но в итоге перешедшего на сторону банды, символизирует Рабочего — сильного, умелого, но с работы уволенного, и потому теперь ему на все наср…ть (это слово тут вообще используется часто и порой удачно). Если продолжать классовые ассоциации, тогда Оксана Фандера, играющая певицу, изящную любительницу искусств, внешне равнодушную ко всему остальному, — видимо, Интеллигенция. Есть также Крестьянство (на фоне жизни которого все и происходят), Милиция (Александр Стриженов). Даже Милиция Старшего Поколения — немолодой страж порядка Анисим (намек на славного деревенского детектива Анискина), которого Соловей из уважения не трогает. Конечно же, Религия — игуменья (Мария Голубкина)». Итог местами красив (мечи и топоры ополченцев против саперных лопаток солдат), но предсказуем – против регулярных частей даже Соловью-разбойнику не выдюжить.
В пандан к этому фильму плотно стыкуется «Дубровский» А. Вартанова и К. Михановского (2013), который может отпугнуть гламурностью афиши и актеров, но эмоции en masse вызывает скорее положительные. Обращение наших киносоздателей к давно используемой Голливудом мифологизации собственного прошлого (Харламов, Гагарин и др.) не может в целом не вызывать одобрение хотя бы с пропагандистской точки зрения, но тут диву даешься, насколько заподлицо удается подогнать пушкинский сюжет под наши дни. Дубровский-старший, средний фермер из бывших военных, оскорблен холопами олигарха Троекурова, раболепствующий чиновник начинает государственный суд против принадлежащих Дубровскому земель, тот неминуемо проигрывает и скоро погибает. Бросая своих пьяных моделей и переговоры по «слиянию и поглощению», Дубровский-младший в исполнении Козловского, будто перекочевавшего из фильма «ДухLess», закончившегося городским восстанием и счастливым дауншифтингом и просветлением гламурного менеджера на буквальной свалке, бежит спасать местных жителей, дома которых судебные приставы при поддержке ОМОНа сносят бульдозерами. Они уходят в лес, так же, как в «Соловье-разбойнике», иногда восстанавливают справедливость, а иногда просто грабят. Олигарх с чиновниками опять не церемонятся – спецназ просто расстреливает в лесах группу невольных дубровских партизан.
Любопытны тут два момента. Во-первых, что выигрывает в итоге даже не олигарх Троекуров, а мелкий, нарочито никакой и противнейший чиновник областной администрации, племянник губернатора. Символично, потому что в Троекурове еще что-то теплится из прежних олдскульных понятий (ему жалко бывшего друга Дубровского-старшего, Дубровский-младший до объявления ему войны вызывает симпатию), а вот чиновник – абсолютное безликое зло откатов, накатов и осваивания ресурсов, финансовых и человеческих (заставляет выдать за него Машу). Во-вторых, хэппи эндом тут и не пахнет: с Дубровским обошлись в каком-то смысле жестче, чем с фермерами, – Маша при всех говорит проигравшему и по всем другим фронтам Дубровскому, что не пойдет за него, ее обещание забыто. Кортеж лимузинов и охраны удаляется, пустая дорога, Дубровский абсолютно один…
Может ли в данном случае артхаус предложить какое-нибудь принципиально новое решение? В «За Маркса» Т. Басковой (2012) молодые и наглые руководители старого провинциального завода проворовались что ли, но хотят сэкономить на зарплатах рабочих. Те очень грамотно и ответственно проводят митинги – получают разрешение администрации города, рисуют плакаты, вообще всячески самоорганизовываются. Хозяева завода прут на это танком: просто убивают пару организаторов, остальным делают предложение, «от которого нельзя отказаться». Главный герой (Сергей Пахомов, Пахом, сыгравший и в нашумевшем басковском «Зеленом слонике») почти продался, но в конце в долгой и кровавой возне убивает директора завода, погибает и сам. В целом же приходишь к мысли, что Баскова снимала оммаж советской кино-традиции с ее апологией и идеализацией рабочего, потому что трудно себе представить, что кто-то в здравом уме думает, что рабочие на кризисном провинциальном заводе обсуждают российских историографов, просвещаются итальянскими неореалистами в заводском клубе и все это без единого нецензурного слова…
Настоящее отечественное кино дает еще более дальние рецепты-маршруты спасения от социальной несправедливости. В якобы волшебный храм в напрочь радиоактивной земле в довольно типичном для режиссера «Я тоже хочу» А. Балабанова (2012). В напевные фольклорные дали, где мертвые вполне умеют танцевать, в «Небесных женах луговых мари» (2012) А. Федорченко, автора «Первых на Луне», по прекрасной книге Д. Осокина. В ностальгическое прогрессорство АБС в «Трудно быть богом» А. Германа (2013), где каждая сцена, костюм, жест и реквизит гениальны, как отдельная картина, а вот общему смыслу за обычными германовскими скрипами, кряхтениями, шорохами и отхаркиваниями для меня лично несколько не хватило вербализации.
Возможно, на помощь, как Чип и Дэйл, придут неформалы? Но «Дом солнца» Г. Сукачева (2009) – это эскапизм дважды: о хиппи в ностальгическом советском флере, мило, но как-то sugarless. «Место на земле» А. Аристакисяна – это хиппи достоевские, пазолиниевские и трансцендентные.
А что там на Западе?
Не хочу обобщать, но это сделали уже сами создатели (кураторы?) кино – тут одни схемы, верней, одна схема. В «Пятой власти» В. Кондона (2013) Камбербэтч хорош, но история WikiLeaks подана, мягко говоря, довольно дискретно и односторонне – 2000 фильм основан на мемуарах Даниэля Домшайт-Берга, создававшего WikiLeaks вместе с Ассанжем, но впоследствии им изгнанного. «Сплошная ложь» и «пропаганда» - отзывы самого Ассанжа. Проблема же скорее в том, как изображен главный герой – как обычно в американских фильмах об отрицательных (с определенной точки зрения) персонажах. Он в чем-то прав, у него неплохая задумка, но, оказывается, он все это делал из болезненного честолюбия и вообще гад.
Так же подан и дикаприовский персонаж в драйвовейшем «Волке с Уолл-стрит» М. Скорсезе (2013), обаятельный мошенник. Так как мошенник и рвется к американской мечте обходными непредусмотренными путями, то тут схема такова: излишне честолюбивый в начале – вызывающий зависть взлет, на вершине мира – успех правосудия и жалкое падение. И, конечно, дискредитация героя – и на наркоте сидит, и ребенка риску подвергает, и даже друзей-подельников закладывает.
Чуть выбивается, тот случай, когда схема предполагает небольшой люфт, «Афера по-американски» Д.О. Рассела (2013). Начать с того, что любовная линия интересней авантюрной. «Мы постоянно обманываем себя». Внутренние монологи в начале. Сексуальный шик 78 года, настоящего гламура, а не фэйково-капиталистического, как сейчас. Тема химчистки – в начале герой там ухаживает за своей любовницей, в конце – чуть не стреляет(ся) из-за ревности к жене. Тема туалета - поцелуй между его женой и любовницей в туалете на встрече с мафиозо («это как любимый парфюм, который ты постоянно нюхаешь, даже если он пахнет помойкой») и объяснение между любовницей героя и агентом ФБР. Двойные разводки – преступников/агентов/политиков/мафиози и любящих людей. Да и с юмором все хорошо – исполнение «Live and Let Die» отчаянной женушкой-домохозяйкой. Минус - герои-аферисты, конечно, становятся честными, проигрывают властям, плюс - ФБР накалывают будь здоров!
Да, есть и еще парочка схем, например, справедливостью же движимый герой в одиночку побеждает тиранию. Но о каких-нибудь «Голодных играх» говорить не хочется даже не потому, что молодежное кино Америки насмерть инфицировано стерильными до анемичности «Сумерками», но из-за того, что это борьба, разумеется, не с Системой, а во имя ее, имитационная суть революция.
А что артхаус? Как и наш, занимается эскапизмом. Джармуш обращается к довольно заезженной в последнее время теме вампиров (вспомнить и вздрогнуть опять только одни «Сумерки»), но обращается с ней со всем присущим ему изяществом. Его вампиры – рефлексирующий и не вылезающий без лишней необходимости из своей зашторенной берлоги рокер-мизантроп Адам (Том Хиддлстон), любительница литература на разных языках Ева (Тильда Суинтон) и сам Кристофер Марло, современник Шекспира.
У вампиров все, как у людей. Сложности с жизненной мотивацией (Адам подумывает даже о самоубийстве), с родственниками (сестра Евы все никак не остепенится), да и собственные отношения запутаны донельзя (Ева летит из Танжера в заброшенный Детройт увидеться с Адамом). Не говоря уж об актуальной для наших дней проблеме копирайта – в фильме прямо сказано, что Шекспир все позаимствовал у Марло, а Адам добровольно делился своими музыкальными композициями как с классиками, так и с молодыми группами из американских клубов.
Впрочем, все это дает Джармушу возможность показать свои фирменные сильные стороны, несколько поувядшие в его последних лентах («Пределы контроля» и «Сломанные цветы»). Полночные пейзажи городов необычайной красоты сняты, как в его «Ночи на земле». Музыка, атмосферный пост-рок, звучит в кадре и за кадром так же часто, как в «Таинственном поезде». А Тильда Суинтон в роли кровососущего средних лет выглядит явно сексуальней, чем в «Пределах контроля».
Романтичные, немного сказочные и довольно нонконформистские, «Любовники» имеют все шансы потеснить «Мертвеца» и «Кофе и сигареты» на пьедестале лучших фильмов Джармуша. Но это мягкий фильм, вельветовый андеграунд…
Свет с Востока?
В чем-то напоминающем «Облачный атлас» фильме «Сквозь снег» Пон Чжун Хо (2013), который вместе с Гондри и Караском поучаствовал в съемках «Токио!», бодрый корейский протестный пафос (в Сеуле дня не пройдет, чтобы кто-нибудь не бастовал) ложится на довольно простую схему, приправленную неожиданными сюжетными заносами. Протестность тут прямолинейна, тем и говорит о многом.
Произошла техногенная катастрофа 3000 , выжившие кружат по замерзшему земному шару в поезде. С развитием фильма проскальзывает намек – людскую численность даже в поезде надо жестко контролировать, так что в свете сокращающихся водных ресурсов и растущего населения причины катастрофы, можно предположить, были антропогенного свойства…
В поезде три класса, от привилегированного первого до людских отходов в третьем (они буквально пушечное мясо – детей пяти лет определенного роста берут и засовывают в вечный двигатель, на замену поизносившимся деталям). Правит белое wasp-меньшинство, в хвосте – каждой национальности по паре. Вспыхивает восстание, униженные с многочисленными жертвами пробираются из хвоста в первый класс, к двигателю-божеству. Кадры по-корейски душевной мясорубки (рубка на топорах в полной темноте) чередуются с чуть ли не тарантиновским трэшем (беременная учительница-одуванчик во время урока с малышами вдруг выхватывает автомат и начинает косить повстанцев). Сюжет виляет, как мчащийся на полной скорости поезд. И выруливает к тому, что духовный наставник революционеров и хозяин поезда – хорошие друзья, а восстание было запланировано опять же с целью сокращения пассажиров поезда, все просчитано (вплоть до процента жертв).
Ок, тема восстания, с состояния пробирки запланированного и инкорпорированного Системой, не нова еще с «Матрицы». Но знаменателен сам финал. Поезд разрушен, немногие выжившие в горах вываливают на снег, куда они (часть) в последний момент решили сбежать. Их встречает белый медведь. То есть они скорее всего обречены. Но если весьма инди-режиссер снимает фильм о протесте и не верит в него, то кто тогда укажет путь?..
В общем, There must be some way out of here, said the joker to the thief, - как пел Боб Дилан, но пока у нас для вас хороших новостей нет - There's too much confusion, I can't get no relief. - Businessmen, they drink my wine, plowmen dig my earth, - None of them along the line know what any of it is worth… Как нет нормального социального протеста, так нет и кино, все закономерно, как Система.
