Причина амнистии, разумеется, не в потребности страны в капиталах в условиях санкций. Вывезенные уворованные деньги и так прекрасно капиталовкладывались в Россию, под видом иностранных кредитов и инвестиций, в меру экономической выгоды и желания владельцев. Да и президент произнёс уже, что ввоза капиталов в Россию для амнистии не потребуется. Хотя дело, действительно, в санкциях: западные власти начали прижимать наших владельцев значительных капиталов. Нескольких человек назвали поимённо, на очереди – сотни и тысячи “сильных людей”. Ввоз амнистированного капитала в Россию мог бы, в умозрении, для некоторых послужить способом защиты приобретённого. Иной причины – причины, не повода! - для амнистии не существует.
Беда, что ни экономике России, ни владельцам амнистируемых капиталов облегчения не наступит. Скорее, наоборот.
Для начала, в обществе отсутствует вера решениям наших правительств, улучшающим положение жителей страны. Началось это при большевиках. Тогда никто не мог быть уверен, что сравнительно скоро принятое решение не заменят на противоположное. Самый известный пример: замораживание Хрущёвым послевоенных сталинских облигаций. Денежная реформа Павлова от января 1991-го, с конфискацией накоплений выше некоторой величины, освежила народную память. В последние времена отличились с «монетизацией льгот», например.
Поэтому и уверенности, что через пять лет власти не пересмотрят отношения к владельцам амнистированных капиталов, не существует. Это касается и самых высоких лиц, на которых, видимо, рассчитана амнистия - их относительная безопасность может продолжаться, пока полновластным президентом остаётся Путин. После того и на них распространятся общие правила, о которых ниже. Лицам же , не имеющим хода на самый верх, с самого начала не на что надеяться.
Существует и много более значимые обстоятельства, влияющие на силу желания амнистировать в России сомнительного происхождения капиталы. Внутри России это недостаточная способность начальства положить предел растущим поползновениям некоторых правоохранителей на предмет попользоваться чужим богатством в собственных частных видах, и вообще защищать людей от любых преступников. Для таких проворовавшихся правоохранителей, как и для преступников по основному роду занятий, амнистия станет средством наводки на состоятельных людей. Ведь каждому амнистирущемуся придётся заявить о наличии у него капиталов и денег. О том, чтобы владельцы квартир сами подавали списки домашнего имущества, каждый домушник мог бы только мечтать.
При этом, окажись имена, местожительства и величины капиталов засекречены в самых потаённых подвалах Центробанка, через две недели их списки начнут предлагать водителям в пробках вокруг Пушкинской площади по сту рублей за флэшку. А ведь успех амнистии ни для воров, ни для проворовавшихся правоохранителей не значит ничего. И никакими законами не обеспечить защиту от уголовного преследования в целях вымогательства. Ибо не существует необходимости привязывать уголовные дела к происхождению капиталов. Их без стеснения фабрикуют и в отношении совершенно невинных людей: знать бы только, у кого имеется, что вымогать.
Вне России дело не лучше, если не хуже. Прощение преступлений в России не означает прощения в США и других странах. Пока нет подтверждений о преступном происхождении тех или иных капиталов, у иностранных властей нет законных оснований так или иначе преследовать их владельцев. Выявлять своими силами в пределах РФ преступления зарубежные прокуроры и суды не имеют ни оснований, ни возможностей. Включение капиталов в списки амнистированных равносильно собственному признанию их владельцев. Возможно, этого не будет достаточно для уголовного преследования или для конфискации. Однако для запрета на использование подобных капиталов в иностранных юрисдикциях собственного признания в преступлениях вполне довольно.
Итак, участие в амнистии создаёт для амнистируемых очень высокие риски, что в России, что за границей. Учитывая, что владельцы значительных капиталов – люди трезвомыслящие, и приучены считать все «за» и «против», велика ли вероятность, что они сочтут для себя полезным принять на себя подобные риски? Скорее уж, заплатить ещё и ещё зарубежным налоговым и прочим консультантам, и получше запрятать уворованное.
Ну и зачем тогда расходовать государственные средства, силы и время министров и прочих высоких начальников на безнадёжное начинание ? Мало у них сейчас насущных и неотложных задач? Или речь идёт о легализации каких-то совсем не тех капиталов, не тех лиц, и не теми целями, которые приходят в голову наблюдателей и рассуждателей в первую, вторую и даже третью очередь? Загадка.
