«Термин «Новороссия» очень широк, и каждый в него вкладывает то содержание, которое хочет. И власть, пытаясь объяснить, что это такое, в этом не преуспела», – говорит ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. Хотя больше похоже, что власть не делала это сознательно.
«Новороссий у нас несколько, – говорит вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Одна Новороссия, условно говоря, Новороссия Стрелкова».
Политолог определяет ее как «как квинтэссенцию русской идеи, которая должна стать примером для Москвы: возрождение России национальной, духовной, патриотической, военно-исторической, без олигархов и т. п.». По словам Макаркина, сильнейший удар по этой Новороссии был нанесен в августе, когда Стрелков был отдален от Донецкой области, потому что «власти перспектива такой Новороссии у нас совершенно не нравилась».
Вторая Новороссия – это геополитический проект без идеологии, который закрывает Украине дорогу к Черному морю и обеспечивает беспрепятственное сообщение с Крымом.
«Этот масштабный проект, на мой взгляд, сейчас также закрыт, потому что население юго-востока не поднялось. Некоторые говорят, что они могут поднятьс 1000 я в марте, – говорит Макаркин».
Третья же Новороссия, по его мнению – это Новороссия, которая «реально существует». Это часть Донецкой и Луганской областей Украины, которая контролируется ДНР и ЛНР, со всеми своими огромными проблемами, начиная от вопросов линии размежевания, заканчивая экономическими трудностями. Эта Новороссия отличается от двух предыдущих тем, что задачи, которые здесь стоят, более локальные. И кроме того, по словам Макаркина, именно эта Новороссия является субъектом разного рода переговоров.
И наконец, есть четвертая Новороссия, которая относится уже к общественному мнению, говорит политолог. Правда, население не совсем понимает, что это такое: «Все это достаточно далеко от их текущей жизни, поэтому идут самые интересные аберрации». Например, люди знают, что есть город Новороссийск, находящийся на юге России, поэтому часть граждан считают, что, раз Новороссийск находится в составе России, значит, Новороссия – это тоже какой-нибудь новороссийский регион, рассказывает Макаркин. Другие же исходят из принципа: «Мы люди маленькие, как начальство скажет, так и будет». Как в анекдоте, популярном во времена ввода войск в Афганистан (тогда было заявлено, что мы ввели войска в Афганистан, чтобы обеспечить безопасность наших южных границ). «Вопрос: а где находятся южные границы Советского Союза? Ответ: где надо, там и находятся!»
«По телевизору не дают четкого определения Новороссии абсолютно умышленно. Эта тема не конкретизируется, потому что, если она будет конкретизироваться, государство должно будет связать себя с одной из Новороссий, связать себя некоторой позицией», – объясняет политолог.
А в этом случае пространство для маневра сократится: «Чем более неопределенное будет понятие «Новороссия», тем меньше будет разочарования в случае, если она станет чем-то иным, чем предполагалось вначале».
