В Москве состоялась презентация книги «Мы не немы»: Антропология протеста в России 2011-2012 годов». Тексты сборника, написанные антропологами, лингвистами, фольклористами и социологами, посвящены особенностям «белоленточного протеста». «Газета.Ru» поговорила с одним из составителей, доцентом Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ Александрой Архиповой о том, что чувствовали люди, выходя на улицы тогда, и что движет ими сейчас.
– Почему сборник выходит именно сейчас?
–Исследования начались еще в декабре 2011 года и были, конечно, спонтанными. К концу зимы, к митингу на проспекте Сахарова, у нас уже была исследовательская группа, которая занималась разными вещами – от интервьюирования и анализа плакатов до исследований виртуального протеста. Материал подкапливался, много людей взялось писать, и к маю сборник был готов. Но позже стало понятно, что сборник в России не выходит...
– Как это выяснилось?
– Я стала ходить по разным издательствам. Мне ни разу не говорили, что, дескать, мы боимся или будут какие-то проблемы. Но все разговоры о сборнике растворялись в воздухе. Так мы мыкались практически полтора года, и вдруг неожиданно Тарту к нам обратилось само. Там мы сделали сборник за месяц. Мы все грустили, что он будет неактуальным, спустя два года после протестов. Но оказалось, что сейчас он как раз оказывается актуальным.
– Почему?
– Потому что сейчас многие переживают заново тот самый белоленточный протест. Я по-прежнему занимаюсь исследованием протестов, и часто слышу такие объяснения: многие участники «снежной революции», как ее называют, зря все это делали, они разозлили Путина, и все, что потом произошло, – его ответ креативному классу. Сейчас рефлексия по поводу переживания протестов двухгодичной давности стала очень сильной.
Есть люди, которые заявляют, что протест слился и его больше нет. Но многие готовы с пеной у рта доказывать обратное.
Кто-то волонтерит в «Лизе Алерт», кто-то вступает в «Синие ведерки», кто-то работает в «ОВД Инфо». Кто-то включается в сеть, которая, по-моему, не имеет даже названия, сеть людей, которые возят медикаменты на Украину. В Донбасс, в Луганск.
К примеру, мои же коллеги, муж и жена. Оба были физиками и довольно отстраненными от политической жизни. Оба участвовали в «снежной революции», после чего их стратегии стали радикально противоположными. Ну, разными. Муж стал постоянно стоять в пикетах, у него позиция – одиночные пикеты. А жена ездит на Украину и занимается вот такими формами волонтерства. Она ставит своей целью проинформировать общественность о том, что там на самом деле происходит.
– Но много и тех, кто разочаровался.
– Да, они говорят: вышли на площадь, ничего не изменилось, стало даже хуже, вот и не надо больше. Другие начинают чувствовать вину, что стало еще хуже. И надо сидеть тихо и не рыпаться.
– То, чему посвящён сборник, стало историей или это еще актуальная ситуация?
«Лишь бы не было войны»В Москве, а также еще в нескольких десятках городов России, Украины и дальнего зарубежья прошел «Марш мира». Накануне ходили слухи о его... →
Фоторепортаж (16)Видео
