Для Казахстана это не только вопрос внешнеполитического влияния. В стране понимают, что инвестиционная привлекательность, экономический рост и даже безопасность государства напрямую зависят от обстановки на его рубежах. И если на северной границе тишина и спокойствие (как в прямом, так и в переносном смысле), то к югу, в странах Средней Азии, существует целая россыпь конфликтов и потенциальных точек напряжения, создающих угрозу для мира и стабильности в регионе. Именно поэтому направления помощи в рамках KazAID могут быть самые разные - реализация сельскохозяйственных проектов, борьба с преступностью и незаконной миграцией (головная боль таких стран, как Киргизия и Афганистан),а также улучшение региональной транспортной инфраструктуры (ключевой момент для Таджикистана, пытающегося диверсифицировать свои транспортные потоки и снизить зависимость от транзита, особенно железнодорожного, через территорию Узбекистана).
Более того, в Астане осознают, что эта программа может помочь Казахстану решить ряд сложных проблем, которые не решаются на его собственной территории. Например, проблему наркотрафика. Как известно, Казахстан является транзитной страной на путях доставки наркотиков из Афганистана в Россию и Европу, от чего сам тоже серьезно страдает. Представитель Комитета государственных доходов Минфина Казахстана Муражан Жангожин ссылается на иностранных экспертов, утверждающих, что в транзитной стране может оставаться до 30% всего потока. Учитывая размеры Казахстана и протяженность его границ, эффективно бороться с наркоторговлей исключительно на казахстанской земле непросто. Куда проще это делать в Киргизии, а точнее в южной ее части, где в районе города Ош сходится порядка 90% всего идущего в северном направлении наркотранзита из Афганистана. Тем более что киргизские власти сами заинтересованы в борьбе с местными наркокартелями. У киргизов для этой борьбы средств очевидно не хватает, и KazAID мог бы стать дополнительным источником ее финансирования. Проблема становится еще более актуальной в связи с выводом войск западной коалиции из Афганистана, после чего (по мнению ряда политологов) объем трафика героина из этой страны еще больше возрастет)
В международной практике предполагается, что «гранты, займы и кредиты для военных целей не рассматриваются в качестве официальной помощи развитию».То есть оснащать силовые структуры для борьбы с бандами наркоторговцев или отрядами исламистов Казахстан не собирается. В Астане понимают, как, например, финансирование программы перевооружения армии одних соседей воспринимается другими. В этом случае негативные политические последствия явно перевесят экономическую выгоду.
Очевидно, что оказывая помощь развитию стран Средней Азии, Казахстан будет, прежде всего, продвигать свои политические и экономические интересы. Однако если программы KazAID будут практически содействовать стабилизации социально-экономической и политической ситуации в регионе, снижению уровня наркотрафика и незаконной миграции, угрозы проникновения религиозных экстремистов и прочих филиалов международного террористического интернационала, то Россия (учитывая объективно сложившиеся доверительные отношения с казахстанским руководством), к подобным шагам отнесется положительно. Ведь Москва не меньше Астаны заинтересована в спокойствии в южной части СНГ.
