С одной стороны, и верно, Господа все в Париже, как замечал заведующий подотделом очистки, с ним согласится и С. М. Гуриев, а у нас все товарищи. Опять же осуществляемое ex officio руководство российской так называемой элитой, которым занимается С. Б. Иванов, у всякого на его месте породит тяжелый комплекс Собакевича —Все мошенники, христопродавцы. Один там порядочный человек — прокурор, да, по правде сказать, и тот свинья. При таком настроении трудно не покопытить буржуазную лженауку элитологию, что генерал Иванов и сделал.
С другой стороны, в заочном споре С. Б. Иванова с О. А. Крыштановской последняя может возразить, что генерал рассматривает понятия элита, как выражение каких-то абсолютно высоких качеств. Т. е. элитное зерно, элитные сорта виски, элитный кобель — у которого родословная до тридцатого колена и крепость черных мясов невообразимая. Но возможен иной подход, при котором элитные группы обладают лишь относительно высокими качествами по принципу на бесптичье и жопа соловей. Очевидно, что таких соловьев, а равно Платонов, Невтонов и пр. российская, да и всякая другая земля вполне может рожать в потребных количествах, а элитологи, соответственно, изучать.
Президент Белоруссии А. Г. Лукашенко явно невысокого мнения о белорусской политической элите — будь иначе, зачем бы он ее постоянно перетрахивал? — но и элиты художественные тоже вызывают у него много нареканий. На встрече А. Г. Лукашенко с писателями он обратил внимание на то, что «свобода не породила великой литературы, а привела к расколу писательского сообщества» и поинтересовался, в чем причина того, что за прошедшие 20-30 лет так и не появились современные «Война и мир», «Поднятая целина». «Это что, отсутствие талантов? Или объективные условия жизни, когда книга перестает быть главным источником информации?». А также заверил инженеров человеческих душ, что его идеал — полнейшая свобода, мне цель — народ, и я — слуга народа — «В наши дни никто не диктует, о чем и как писать. Если диктуют, то вы, пожалуйста, скажите, кто и что диктует. Ушли в прошлое цензура и госмонополия на печатное слово. Если не так, вы тоже мне об этом скажите».
Озабоченность А. Г. Лукашенко понятна. Если Шекспиры и Мольеры процветали под благодетельной сенью монархов, тогда как Дант не мог найти себе угла в своей раздираемой раздорами республиканской родине, то довольно ясно, что Белоруссия более походит на Францию времен Короля-Солнца, нежели на Флорентийскую республику с ее постоянными дрязгами и нестроениями — однако же отсутствие Шекспиров и Мольеров внушает беспокойство и естественное желание, трахнув кулаком по столу, воскликнуть: Мы это дело поломаем!.
Хотя в своей низкой оценке маловысокохудожественных достижений Президент-Солнце не совсем прав. Если говорить о жанре ироикомической поэмы (которая обыкновенно прокладывает путь к дальнейшим достижениям национальной литературы — см. Энеиду Котляревского), то поэма Лука Мудищев — президент достойно представляет белорусскую литературу, а ее строки Над Беларусью ветер свищет, // Увяли (ошибка писца, вероятно созрели) бульба и овес, // Наш президент Лука Мудищев // Садится в черный членовоз даже достойны войти в хрестоматии для детского и юношеского чтения. Но, к несчастью, у Александра Григорьевича идиосинкразия на ироикомические поэмы.
Впрочем, не только в Белоруссии на литературном фронте дела обстоят не сказать, чтобы важно. В России мы видим ту же картину: тяжбы и дрязги вокруг унаследованной от СССР писательской недвижимости порой значительно сильнее возбуждают творческий дух в мастерах слова, нежели собственно писательство, поэтому руководство Союза Писателей, по крайней мере его прогрессивная часть, чуткая к инновациям решила пойти вслед за руководством Минобра и ВШЭ и смелее импортировать ведущих специалистов из-за рубежа. Влиятельный в писательских кругах промоутер т. Хрюнов уже оповестил, что в ближайшие дни членский билет СП России будет выписан американскому кулачному бойцу М. Тайсону в связи с презентацией его книги Тайсон. Беспощадная истина.
Ретроградные члены писательского руководства, правда, поспешили опровергнуть т. Хрюнова, заявив, что заявлений от бойца на членство в СП к ним не поступало, но это только свидетельствует о незнании ими современных веяний и практик. Членство в СП может быть даровано М. Тайсону и без его заявлений на этот счет, honoris causa, после чего кулачный боец торжественно изречет беспощадную истину: Lauro cinge volens Melpomene, comam.
Тем временем к ляганию Минобра, впрочем, под твердым руководством Д. В. Ливанова мужественно сносящего весь скрежет и проклятья, присоединился и родственный ему Минкульт. Выступая на церемонии вручения премии «Ясная Поляна», министр культуры В. Р. Мединский сообщил публике, что Школьная программа старших классов способна породить глубокое отвращение к классике.
Мединский сугубо прав, ибо этим свойством школьная программа по литературе отличалась всегда. Что при министре-реакционере Л. А. Кассо, служившем при государе императоре Николае II, что при бюрократе М. А. Прокофьеве, исполнявшим свой долг при Л. И. Брежневе, что при нынешнем инноваторе и модернизаторе Д. В. Ливанове. Более, чем сто лет назад гимназический урок литературы описывался следующим образом: Никто не знает, что хотел сказать поэт в Птичке Божией? Никто? Ну, как же так? Это так просто. Вкладывая песню о птичке Божией в уста кочевых и неоседлых цыган, поэт тем самым хотел изобличить перед нами низкий уровень этих цыган. Ибо только с точки зрения кочующих и беззаботных цыган может служить предметом восхваления такая беззаботность птички. Похвала же птички за ее праздность и ничегонеделание была бы немыслима в устах такого просвещенного человека, каким, бесспорно, является поэт. Некоторая неполиткорректность в отношении цыган извинительна, если вспомнить то страшное время — Николай Кровавый и министр Кассо, тоже, очевидно, кровавый. В остальном же традиция прививать любовь к птичке Божией оказалась пронесена сквозь все бури-невзгоды XX, а теперь уже и XXI века.
Вообще следует заметить, что на своем министерском посту В. Р. Мединский много преуспел в риторике и диалектике. В учебники — наряду с птичкой Божией — достоин быть занесен его блестящий маневр, вызванный обращением члена Общественной Палаты Г. В. Федорова, ведающего в высоком собрании международными отношениями и публичной дипломатией. Как публичный дипломат, Федоров не мог не заметить, что октябрь уж на исходе, а значит близится католический День всех святых, празднуемый в англосаксонских странах, как Хэллоуин. Федоров призвал Мединского запретить проведение хэллоуиновских мерзостей, на что министр, не вдаваясь в вопрос о сути этого праздника, лишь кротко возразил, что вопрос Федорова не по адресу. Если имеются в виду школьные утренники и вузовские навечерия, то со всеми претензиями следует обращаться к министру Ливанову, который только и может предписать школам и вузам, что им следует делать. Пустив камешек в ливановский огород, Мединский присовокупил, что основное празднование происходит в ночных клубах и прочих злачных местах, тем более находящихся вне его ведения.
Тут конечно, есть опасность, что в рамках очередной реорганизации кабинета министров будет учреждено министерство кабацких дел и руководить им будет поручено по совместительству В. Р. Мединскому — тогда придется ставить вопрос о кабацких беснованиях ребром. Но до 1 ноября реорганизацию провести все равно не успеют, а до следующего 1 ноября еще надо дожить.
Тем более, что зампред комитета СФ по конституционному законодательству К. Э. Добрынин предложил радикальный способ перепереть англосаксонский обычай на язык родных осин: Что касается Хеллоуина, то это просто радостный памятный день, который не несет никакой политико-идеологической нагрузки и содержательно сопряжен с изгнанием нечистой силы, что весьма актуально для современной России, особенно в сфере коррупции. Возможно, стоило бы обсудить придание Хеллоуину статуса официального Дня борьбы с коррупцией.
В случае принятия добрынинского предложения все присутственные места России в этот день будут украшаться тыквами (поддержка отечественных бахчеводов!), а чиновники будут весело исполнять хоровую песню из комедии В. В. Капниста Ябела — На что ж приделаны нам руки, как не на то, чтоб брать, брать, брать!. Совершив акт праздничного мздоимства в особо крупных размерах, в прочие, непраздничные дни чиновники будут принимать дары в обыкновенном размере.
