При этом высокопоставленный чиновник вовсе не был «святым», но его имидж легко переносил многочисленные скандалы и резкие заявления в пику генеральной линии общества и СМИ. В Бирме Total обвиняли в сотрудничестве с хунтой, в Ираке и Иране в махинациях и коррупции. Из-за подозрений в мошенничестве с иранской нефтью в 2006 де Маржери провел более суток под арестом. По легенде, когда его отправили в подвал Дворца правосудия, респектабельный француз вдруг принялся лаять. Потому что считал, что с ним обращаются как с собакой. Ещё одна неподтверждённая история связана с давлением общественности на компанию в конце нулевых. Де Маржери предложил раздавать французам коврики с надписью «Total», о которые граждане Пятой республики могли бы вытереть ноги и спустить пар.
Президент Total всегда ставил интересы корпорации выше лицемерной внешнеполитической конъюнктуры западного мира. Не изменил себе и в отношении антироссийских санкций: «Мы не должны дать себя убедить, что Россия — наш враг. Наше энергоснабжение в значительной степени зависит от этого соседа. Если американцы, исходя из исторических причин и внутриполитических мотивов, хотят разжигания конфликта, то это их решение. Мы, европейцы, должны справляться с этим кризисом иначе, не окрашивая все только в белое и черное».
Сам факт гибели «большого друга Москвы» в «далёкой страшной» России, очевидно, снизит конспирологический накал в прессе, тем более что миру мгновенно подсунули удобную, «тиражную» версию о пьяном снегоуборщике. Между тем, стоит обратить внимание на недавние резкие высказывания де Маржери в адрес «неэффективной» политики МВФ и о намерении отказаться от доллара при торговле с нефтью. В памяти всплывает тёмная история другого француза, директора-распорядителя Международного валютного фонда Доминика Стросс-Кана. Он также публично строил планы по реформе мировой финансовой системы, а в конце концов оказался под следствием по обвинению в домогательстве к горничной в нью-йоркском отеле. Жертва, как оказалось, полицию обманула, но карьеру Стросс-Кана вместе с его амбициозными намерениями похоронила. Де Маржери погиб вдалеке от американской юрисдикции, но довольно «своевременно» и, будем откровенны, подозрительно «случайно».
Сотрудничество вопрекиВ свете трагедии в аэропорту «Внуково» одним из фундаментальных вопросов для России станет дальнейшая политика Total и инвестиции компании в нашу экономику. За многочисленными горькими некрологами отечественной элиты в адрес де Маржери скрывается понимание того, что по сути всё российско-французское сотрудничество в нефтянке обуславливалось титаническими усилиями импозантного топ-менеджера и его бесконечной верой и любовью к России. Тем более что большими успехами и прибылями на нашем рынке Total до сих пор похвастаться не может, несмотря на то, что в отличие от некоторых других иностранных конкурентов помогала в модернизации добывающей промышленности и делилась высокими технологиями.
Тернистый путь французов в России начался ещё для компании Elf, которую Total поглотила в 2000. Предшественников, по сути, выдавили из предприятий на Волге – чиновники Волгоградской области пожалели землю и поставили такие бюрократические преграды, что работать стало просто не выгодно.
Схожие проблемы ожидали и Total. Компания на условиях соглашения о разделе продукции (СРП) затеяла освоение месторождения Харьяга в Ненецком автономном округе. Спустя годы войны с российскими бюрократами проект запустился, но, как оказалось, сулил весьма скромную прибыль. Кроме того, к тому времени статус СРП в России обрёл дурную репутацию «объегоривания» национальных интересов и компания понесла серьёзные имиджевые потери.
Неудачи не остановили де Маржери. Total вошла в ряд крупных совместных предприятий с отечественными ресурсными гигантами. Например, в партнёрстве с «Газпромом» получила право на разработку Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море. Однако непростой проект в итоге отложили до лучших времён, и французы потеряли на этом порядка 350 миллионов долларов вложенных средств.
В 2011 Total создала стратегический альянс с российской газовой компанией «Новатэк». Французы приобрели у нынешних акционеров 18,2% акций российской компании. Крупнейший совместный проект альянса - «Ямал СПГ» - в разработке, но уже очевидно, что партнёрам необходимы дополнительные инвестиции и, главное, заводское оборудование. На фоне санкций перспективы СП туманны.
К слову, сложная внешнеполитическая ситуация добила ещё один проект Total – совместную с Лукойлом разработку баженовской свиты. Такой договор был подписан ещё в мае. Пилотный проект намеревались запустить в Ханты-Мансийском автономном округе на Галяновском лицензионном участке (права пользования у дочернего подразделения ЛУКОЙЛа — ОАО «Ритэк»), и на Восточно-Ковенском, Ташинском и Ляминском-3 участках (права пользования у Total). Однако в сентябре это совместное предприятие также пришлось заморозить.
Как видно, у французских партнёров, осиротевших после гибели де Маржери, есть серьёзные основания поставить под вопрос дальнейшее сотрудничество с Россией. Польза компании от инвестиций в северного соседа видна лишь в перспективе, а вот издержке на фоне возрастающего давления на Россию очевидны уже сегодня.
По итогам экстренного заседания совета директоров, новым гендиректором французского энергетического концерна Total стал Патрик Пуянне. Президентом компании избран Тьерри Демаре. В кулуарах эксперты обещают продолжить дело де Маржери и не сворачивать проекты в России. Однако французы, очевидно, потеряют в возможностях лоббизма на отечественном рынке, а потому вряд ли станет сюрпризом, если Total понемногу начнёт сворачивать «северный» бизнес. Не столько под давлением санкций, сколько из-за неповоротливости российской бюрократической машины, раскочегарить которую подчас удаётся лишь благодаря персональным усилиям одного «неисправимого оптимиста».
