Позднее выяснилось, что речь о частном мнении, высказанном на сетевой площадке МОТ, где общаются её эксперты. Однако исключительное внимание обитателей Сети к данной новости само по себе делает предмет заслуживающим рассуждения (следующую за ней прочитало в четыре раза меньше пользователей).
Заметим: далеко не у всех рабочая неделя составляет пять рабочих дней. Учителя и врачи работают и по субботам. Медсёстры в больницах дежурят сутки через двое. Артисты на театрах выступают и вообще неизвестно как. В одних случаях (как с медсёстрами) речь идёт не о рабочих днях, но о рабочем времени. В других, как с артистами, рабочее время не считают, «отчитываются» представлениями. У школьных учителей имеются свои требования по «нагрузке»: число уроков в неделю и месяц. А в университетах профессор обходится меньшим числом лекций и семинаров, чем доцент или ассистент: учитывается качество/сложность труда.
Следовательно, предмет обсуждения - не число рабочих дней, но продолжительность рабочей недели в часах (с поправками на особенности различных видов занятий). Что же до внимания публики к новости, её восприняли именно в том смысле, что работать станем меньше, четыре восьмичасовых дня вместо пяти, при той же оплате. Потому что желающие иметь свободные дни за счёт удлинения рабочего дня и теперь могут найти занятие с подходящим трудовым распорядком. Уменьшение же заработной платы на одну пятую ради третьего выходного мало кто способен себе позволить (особенно нелегко ипотечным и прочим заёмщикам). Хотя и существует в экономической науке такое умозрительное понятие, как склонность к замещению заработной платы свободным временем.
Возможно ли экономически сокращение числа рабочих часов в неделю на одну пятую (один обычный восьмичасовой день? Вопрос подразумевает сокращение ВВП на ту же величину.
Утверждают, правда, что в высвободившееся рабочее время отработают безработные. Однако это неосновательное рассуждение. Во-первых, не везде имется вдоволь безработных. К тому же, общая безработица состоит из нескольких подвидов, в том числе и из так называемой «фрикционной»: когда люди меняют работу, проводя некоторое время в ожидании. Это невозможно устранить, как невозможно обеспечить 100% загрузки производственных мощностей. Так что в действительности истинная безработица не столь высока, как показывает обобщённая статистика.
Во-вторых, безработные получают пособие, и многие не вовсе стремятся работать. Рассчитывать на социальных паразитов? Даже заставив их выйти на работу, принудить к работе иначе, как кнутом, не получится. Но нынешнее общество снисходительно, не позволит телесные наказания для принуждения к труду. Да и какой труд, кроме копания канав и гребли на галерах, подходит для поощрения кнутом?
Ещё более значительная сложность – несовпадение профессиональной структуры занятости и безработицы. Таджикские землекопы вряд ли с пользой для дела заполнят конторы Яндекса и Мэйл.Ру. Безработные таксисты и официанты не годятся в нейрохирурги и авиаконструкторы.
Наконец, по ряду востребованных – наиболее сложных - профессий и сегодня имеется абсолютный недостаток предложения работников.
Таким образом, собственно экономические возможности замещения безработными рабочих мест ради поддержания ВВП предельно ограничены. Главное же, трудоустроенные безработные справедливо потребуют платить им полную заработную плату. Те, чья рабочая неделя сократится, вынуждены будут сократить потребление. Общество нуждается в значительном повышении производительности, прежде чем подобный вопрос окажется экономически осмысленным. Впрочем, в последние десятилетия рост производительности немалый. Но обращается он скорее на появление всё более замысловатых и дорогих потребительских товаров, вроде смартфонов.
Однако все эти вполне разумные экономические рассуждения остаются в высшей мере отвлечёными от жизни совсем по иной причине. Припомним рассуждения разных марксов и лениных в девятнадцатом – начале двадцатого века о коммунистическом будущем, в котором производительность труда предельно высока, и свободное время ограничено только сном. Наивные мечтатели воображали, что освобождённое от оков тяжкого труда человечество бросится заниматься всякого рода ещё более изумительным творчеством и поднимать всё выше высоты человеческого духа (зачем оно было потребно – вопрос отдельный).
В современном экономически развитом мире сбыча коммунистических мечт осуществилась если не полностью, то в значительной мере: все сыты, и времени свободного вполне довольно. Что же наблюдается? Творческие личности в майках, с пивными животами и с пивом, сидящие долгими вечерами и ещё более долгими выходными у телевизора. Лица «креативные» проводят время в бессмысленных и часто злобных перепалках в социальных сетях. Нередко «холиварят» в подпитии, не уступая в этом поклонникам «зомбоящика». Припомним, и как проводят время невоцерковлённые соотечественники в невыносимо длинные новогодние каникулы (воцерковлённые готовятся в Рождеству, а в майские каникулы народ копает огороды). Наконец, всем известно, как психологически тяжело переходить от рабочей жизни к пенсионной, пока силы ещё имеются, и немощи не взяли верх.
Получается, дополнительное свободное время увеличивает потребление напитков, смотрение телевизора и сидение в социальных сетях, но не улучшает жизни. Пожалуй, единственные, кто выиграл бы – это дети работающих родителей. И то, если они не будут проводить свободный у родителей день в школе и препятствовать семье поехать на дачу.
Так не лучше ли дать дополнительное свободное от производства время не всем подряд, но матерям? Глядишь, и рождаемость повысилась бы.
