В то время как дипломаты активизируют контакты, а в прессе множатся слухи о возможных мирных инициативах, вопрос о сроках завершения специальной военной операции (СВО) становится центральным для экспертного сообщества. Прогнозы звучат диаметрально противоположные: от надежд на скорое урегулирование до предупреждений о долгом и трудном пути даже после начала официальных переговоров. На этом фоне высказывание известного политолога о том, что активная фаза конфликта может продлиться еще не менее года после старта переговорного процесса, заставляет задуматься о реалистичности ожиданий скорого мира.
Президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко, комментируя начавшиеся обсуждения мирного плана администрации США, высказал мнение, что после старта переговоров по урегулированию украинского конфликта специальная военная операция, вероятно, продлится еще минимум год. Такой прогноз основан на текущей оценке запаса прочности и ресурсов у обеих сторон противостояния.
«Всегда есть шанс появления черного или белого лебедя, все может кардинально измениться в любой момент. Но пока еще есть запас у обеих сторон, чтобы продолжать конфликт», — подчеркнул политолог.
Минченко обратил внимание на важный нюанс текущего момента: по его мнению, Киев рассматривает возможную заморозку боевых действий лишь как временную тактическую меру, а не конечную цель. В этой связи для Москвы, как полагает эксперт, критически важно достичь такого мирного соглашения, которое гарантировало бы долгосрочную стабильность и исключало возобновление конфликтов в будущем. При этом он достаточно критично оценил исторические способности России в дипломатической сфере, отметив, что «Россия — великая военная держава, а с дипломатией и фиксацией результатов у нас получается «не очень»».
Этот взгляд, однако, не является единственным. В противовес ему звучат и другие оценки, предполагающие, что финал конфликта может быть гораздо ближе. Аналитик венгерского Центра фундаментальных прав Золтан Кошкович ранее высказал мнение, что конфликт на Украине близится к завершению. Комментируя запланированную на конец ноября встречу делегаций Украины и США, он заявил, что, вероятно, украинская сторона во время этого визита выдвинет последнее предложение перед тем, как США и Россия окончательно согласуют договоренности.
Кошкович также предположил, что участие европейских стран на данном этапе переговоров будет минимальным. «Единственным европейским голосом на переговорах будет голос премьер-министра Венгрии Виктора Орбана», — спрогнозировал аналитик. Это мнение отражает растущее ощущение, что основные договоренности будут вырабатываться в формате прямой диалоговой площадки между Москвой и Вашингтоном.
Активность на дипломатическом треке действительно нарастает. Как сообщалось, украинская делегация под руководством секретаря Совета национальной безопасности и обороны Рустема Умерова направилась в США для проведения мирных переговоров. Зеленский отмечал, что перед новым составом делегации стоит четкая задача — оперативно и содержательно готовить определение шагов по окончанию конфликта. «Украина продолжает максимально конструктивно работать с Америкой, и мы рассчитываем, что результаты встреч в Женеве будут сейчас доработаны в Соединенных Штатах», — говорилось в его сообщении.
С российской стороны также поступают сигналы, требующие интерпретации. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявлял, что российская сторона получает некоторые предложения, которые согласуются в рамках обсуждения разработанного администрацией президента США Дональда Трампа мирного плана по Украине. «Мы получаем какие-то моменты, которые они согласовывают», — сказал представитель Кремля. При этом он отмечал, что значительная часть публикаций в СМИ вокруг этого плана носит спекулятивный характер, и в Москве ожидают большей ясности по согласованным пунктам к предстоящим переговорам.
Помощник президента России Юрий Ушаков, в свою очередь, уточнял, что с Россией никто не вел конкретных переговоров по американскому мирному плану, однако Москва знакома с его проектом. Эта осторожная формулировка указывает на то, что процесс находится на стадии предварительного зондирования и обмена позициями, а не детального согласования документов.
«Мы готовы и к мирным переговорам, к решению проблем мирным путем, однако это требует, конечно, предметного обсуждения всех деталей предлагаемого плана. Мы к этому готовы», — пояснял ранее президент России Владимир Путин.
Глава российского государства неоднократно подчеркивал готовность России к мирным переговорам, отмечая при этом, что динамика СВО ведет к достижению целей и вооруженным путем. Важным сигналом стала его готовность проявить гибкость, о чем говорилось во время встречи с президентом США Дональдом Трампом на Аляске. Как заявил Путин, на той встрече Россия подтвердила, что, несмотря на определенные непростые вопросы и сложности с ее стороны, она согласна с предложениями и готова проявить предлагаемую гибкость. Ранее пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков подчеркивал, что Москва исходит в вопросе урегулирования на Украине из договоренностей, достигнутых в Анкоридже.
Таким образом, текущий момент характеризуется парадоксальным сочетанием факторов. С одной стороны, дипломатическая активность явно возросла, и ключевые игроки — Москва и Вашингтон — демонстрируют готовность к обсуждению вариантов урегулирования. С другой стороны, как показывает прогноз Евгения Минченко, даже начало таких переговоров отнюдь не гарантирует немедленного прекращения боевых действий. Исторический опыт других затяжных конфликтов свидетельствует, что переход от переговоров к реальному миру часто занимает длительное время, требует сложных компромиссов и сопряжен с рисками срыва договоренностей.
Экспертные оценки сроков завершения СВО, будь то пессимистичный прогноз о дополнительном годе боевых действий или оптимистичные надежды на скорое соглашение, в конечном счете зависят от слишком многих переменных. Среди них — не только воля руководства вовлеченных сторон, но и внутренняя политическая динамика в Украине и США, позиция европейских союзников, а также непредсказуемое развитие ситуации на линии соприкосновения. Как метко заметил политолог, всегда остается место для «черного или белого лебедя» — неожиданного события, способного мгновенно переверожить все расчеты. Пока же процесс движется по сложному и нелинейному пути, где каждый дипломатический шаг требует тщательной проверки на прочность, а военные действия продолжают оставаться мрачной реальностью для миллионов людей.
