В последнее время среди российских вкладчиков нарастает тревога относительно сохранности их сбережений. Социальные сети и профессиональные сообщества пестрят вопросами о том, не пора ли снимать деньги со счетов. Несмотря на то, что ставки по вкладам остаются привлекательными, у многих людей сохраняется стойкое ощущение «сыра в мышеловке» — будто в любой момент может произойти нечто, что лишит их накоплений.
Эксперты финансового рынка действительно осторожно говорят о возможных проблемах в банковском секторе. В отчетах ЦМАКП и других аналитических организаций просматриваются определенные опасения, хотя важно подчеркнуть: речь идет именно о вероятностных оценках, а не о свершившемся факте. Как отмечают аналитики, если переживать по каждому потенциальному риску, можно серьезно подорвать свое психическое здоровье.
Чтобы понять, насколько обоснованы эти опасения, нужно разобраться в самом понятии банковского кризиса. Это хорошо изученное за три века существования банков явление, которое наступает при наличии одного или нескольких определенных факторов.
Первым признаком считается ситуация, когда доля проблемных активов во всех имеющихся активах банковской системы превышает 10%. Вторым важным индикатором становятся издержки на спасение банковской системы, превышающие 2% ВВП. Третий признак — крупные слияния и поглощения, непосредственно связанные с проблемами в банковском секторе. И наконец, четвертый показатель — принятие экстраординарных мер со стороны ЦБ и правительства, таких как заморозка вкладов и счетов, мораторий на выплаты или ограничения по пользованию банковскими услугами.
Если оценивать текущую ситуацию в России через призму этих критериев, картина получается неоднозначной. С одной стороны, проблемы в финансовой системе действительно существуют. Доля проблемных активов в лизинговых компаниях на 1 июля 2025 года достигла 8,3%, что даже превышает аналогичные показатели банков. Особенно сложная ситуация наблюдается в сегменте грузовой техники, и прогнозы на начало 2026 года остаются тревожными.
Статистика по дефолтам также вызывает определенное беспокойство. По данным на октябрь 2025 года, количество дефолтов на долговом рынке, включая облигации и цифровые финансовые активы, заметно выросло: зафиксировано 26 случаев против 11 за весь 2024 год. Причем год еще не завершился, а рост уже более чем двукратный.
Серьезные проблемы наблюдаются и в сфере кредитования. Как отмечают эксперты, каждая четвертая компания в России имеет проблемные долги. Объем реструктурированных корпоративных кредитов достиг 16,2 трлн рублей, а розничных — 1,3 трлн рублей за первые девять месяцев 2025 года. Значительный объем реструктурированных кредитов создает дополнительные риски для банковской системы.
«Банки всегда на следующем этапе получают все проблемы, которые возникают в экономике», — справедливо отмечает Герман Греф.
Однако при этом банковская система продолжает демонстрировать прибыльность, а доля проблемных активов не превысила критических значений. В корпоративном портфеле доля проблемных кредитов составляет 4,2%, в розничном — 6,1%, что значительно ниже порогового значения в 10%.
Что касается слияний и поглощений, то хотя процесс консолидации в банковском секторе действительно идет, он связан в первую очередь с ужесточением регулирования и уходом игроков без устойчивой бизнес-модели, а не с кризисными явлениями. Крупные сделки носят плановый характер и не являются следствием экстренной ситуации.
Таким образом, анализ по всем четырем критериям показывает, что в России действительно наблюдается долговой кризис, но банковский кризис в его классическом понимании пока не наступил. Вкладчикам можно не спешить снимать свои средства, особенно если они размещены в банках из первой сотни и в пределах страховой суммы. Система страхования вкладов продолжает надежно защищать сбережения граждан, и пока нет оснований предполагать, что эта ситуация изменится в обозримом будущем.
