Кто первым попадет под ИИ-замену?
Вопросы о влиянии искусственного интеллекта на будущее профессий звучат все чаще, но когда они касаются самих законодателей, дискуссия выходит на новый уровень. Недавнее обсуждение с депутатом Государственной Думы, экономистом Михаилом Делягиным, бросило вызов традиционным представлениям о работе народных избранников. В ходе двухчасовой беседы эксперт предложил принципиально новый взгляд на то, какие аспекты парламентской деятельности могут быть переданы алгоритмам, а что останется исключительно человеческой прерогативой.
Если моя работа заключается в том, чтобы надавить на одну из трёх строго ограниченных кнопок, если при этом я даже самостоятельно не решаю, какую из кнопок выбрать, а просто следую указанию человека, которое он выкрикивает на весь зал, то меня без проблем можно заменять искусственным интеллектом.
Эта провокационная мысль, высказанная Делягиным, заставляет по-новому оценить рутинную составляющую депутатской работы. Речь идет не о футуристической фантастике, а о вполне практическом подходе к автоматизации процессов, которые уже сегодня поддаются формализации. Такой взгляд перекликается с глобальными тенденциями — согласно докладу аппарата сенатора США Берни Сандерса, искусственный интеллект и автоматизация могут затронуть миллионы рабочих мест в различных сферах в течение следующего десятилетия .
Эксперт провел важное различие между формальной стороной депутатской деятельности и ее содержательным наполнением. С одной стороны, существует техническая процедура голосования, внесения поправок и работы с документами. Если эта работа сводится к механическому выполнению указаний без самостоятельного анализа, ее автоматизация выглядит логичным шагом. С другой стороны, остается содержательная работа, требующая глубокого понимания общественных процессов и способности балансировать интересы различных социальных групп.
И неважно, насколько влиятельную должность я занимаю: рутинный труд будет заменён ИИ в первую очередь.
Этот тезис выводит дискуссию за рамки политики, указывая на универсальность происходящих изменений. Аналитики отмечают, что под угрозой автоматизации оказываются не только профессии с низкой квалификацией. Исследования показывают, что в сфере быстрого питания автоматизация может затронуть до 89% рабочих мест, в бухгалтерии — 64%, среди разработчиков — до 54% их задач . Парламентаризм в этом контексте оказывается не исключением, а частью общей тенденции.
Ключевым вопросом становится определение границы между рутинными операциями и творческой составляющей депутатского труда. К рутинным аспектам можно отнести техническую работу с документами, сбор статистических данных, отслеживание выполнения ранее принятых решений. Творческая же составляющая включает в себя способность находить компромиссы, понимать настроения избирателей, предвидеть долгосрочные последствия принимаемых решений — все то, что пока остается слабым местом искусственного интеллекта.
Мировой опыт показывает, что технологическая трансформация традиционно вызывает опасения перед массовой безработицей, однако в долгосрочной перспективе она чаще приводит к созданию новых типов профессий и повышению производительности . В случае с парламентаризмом речь может идти не о полной замене депутатов, а о перераспределении функций между человеком и машиной, что позволит народным избранникам сосредоточиться на стратегических задачах.
Перспектива внедрения искусственного интеллекта в законотворческий процесс ставит сложные вопросы о природе представительной демократии. Сможет ли алгоритм адекватно отражать интересы избирателей? Насколько прозрачными должны быть принципы его работы? Как обеспечить ответственность за принимаемые решения? Ответы на эти вопросы потребуют серьезного общественного обсуждения и, возможно, изменения самих принципов организации законодательной власти.
Опыт других стран уже сегодня демонстрирует различные подходы к регулированию технологических изменений. В США, например, предлагаются меры по защите работников, включая введение 32-часовой рабочей недели без снижения зарплаты и специального «налога на роботов» для компаний, массово заменяющих людей машинами . Аналогичные подходы могут быть применены и в сфере государственного управления.
Обсуждение, инициированное Делягиным, выходит за рамки теоретической дискуссии. Оно затрагивает фундаментальные основы того, как будет выглядеть система принятия политических решений в будущем. Технологии не просто создают инструменты — они меняют саму природу власти и управления. Осознание этого факта становится первым шагом к формированию адекватного ответа на вызовы цифровой эпохи.
По мере развития искусственного интеллекта обществу предстоит найти баланс между эффективностью машин и человеческой мудростью, между стандартизацией процессов и учетом индивидуальных особенностей, между технологическим прогрессом и сохранением гуманистических ценностей. От того, насколько успешно будет найден этот баланс, зависит будущее не только парламентаризма, но и всей системы общественного управления.
