Прошло ровно три года с момента объявления частичной мобилизации в России. За это время слухи о возможном втором этапе призыва появлялись неоднократно, но сейчас разговоры приобрели совершенно иное звучание. Если раньше подобные сообщения исходили в основном от западных и украинских СМИ, то сегодня о необходимости пополнения армии говорят те, кто видит реальную, а не парадную обстановку на передовой.
Ситуация развивается на фоне официальных заявлений о достаточном количестве добровольцев. Однако голоса с линии боевого соприкосновения звучат все громче и настойчивее. Военные корреспонденты, волонтеры и эксперты единогласно указывают на критическую усталость тех, кто находится в зоне специальной военной операции с две тысячи двадцать второго года.
Сотни тысяч мужиков просто устали
Эта простая фраза одного из военкоров точно описывает главную причину возобновившейся дискуссии о необходимости новых мобилизационных мер. За сухими статистическими данными и официальными отчетами скрывается человеческий фактор, который невозможно игнорировать бесконечно.
Основной довод в пользу пополнения армии заключается в колоссальном физическом и моральном истощении личного состава. Бойцы, призванные осенью две тысячи двадцать второго года, и контрактники, чей срок службы фактически стал бессрочным, находятся на фронте уже несколько лет подряд. Система ротаций если и существует, то не носит массового характера, способного обеспечить полноценный отдых частям, выведенным из самых горячих точек.
Координатор добровольческого движения Юрий Староверов описывает ситуацию без прикрас. По его словам, на войне люди сгорают гораздо быстрее, чем просто на службе. Три года боевых действий он называет целой вечностью. Слова о том, что людей отправили в ад без обратного билета, отражают глубину накопившихся проблем.
Многие военные корреспонденты разделяют эту тревожную оценку. Они отмечают существенное изменение ситуации по сравнению с две тысячи двадцать третьим годом. Тогда, даже в ходе тяжелейших штурмов, массового запроса на отдых не наблюдалось. К концу две тысячи двадцать пятого года картина радикально изменилась. Накопившаяся усталость становится фактором, напрямую влияющим на боеспособность подразделений.
Эксперты рассматривают и другой важный аспект. Доктор военных наук Константин Сивков высказывает мнение о потенциальном расширении театра военных действий. Он считает, что в случае открытия нового фронта, сопоставимого по масштабам с украинским, придется провести дополнительную мобилизацию около миллиона человек. Это заявление поднимает дискуссию на новый уровень, выводя ее за рамки текущей оперативной обстановки.
Несмотря на очевидную потребность в свежих силах, эксперты и военные корреспонденты задают ряд неудобных, но крайне важных вопросов. Ответы на них ставят под сомнение эффективность возможной мобилизации в текущих условиях.
Первый вопрос касается системы подготовки. По общему мнению специалистов, в России до сих пор отсутствует полноценный курс базовой общевойсковой подготовки для пехоты, аналогичный программам противника. Военкор Святослав Голиков проводит жесткое сравнение, заявляя, что отечественные учебные курсы можно соотнести только с дополнительной двухнедельной программой адаптации.
При проведении призыва в авральном режиме возникает серьезный риск. Массы новобранцев могут либо не получить должной подготовки, либо существующая учебная инфраструктура не справится с резко возросшей нагрузкой. Результатом подобного развития событий станет каша в головах и физический перегруз у призывников. Голиков не исключает даже состояния небоеготовности с сорванными позвоночниками.
Второй фундаментальный вопрос связан с материально-техническим обеспечением. Готово ли государство полностью обеспечить гипотетический миллион новых бойцов? Военный волонтер с позывным Пионер обращает внимание на важнейший нюанс. Снабжение армии во многом до сих пор держится на срочносборщиках — волонтерах, поставляющих на фронт дроны, автомобили, средства радиоэлектронной борьбы, тепловизоры и многое другое.
Особенную остроту приобретает проблема обеспечения современными технологиями. Сообщения с мест о нехватке FPV-дронов или мавиков вступают в явное противоречие с официальной позицией. Голиков задается риторическим вопросом о том, будут ли действия новых пехотных масс обеспечены полноценной разведывательно-ударной поддержкой с малого воздуха. Ведь для действующего контингента критически не хватает дронов тактического уровня.
Третий вопрос касается качества командования и применяемой тактики. Аналитики высказывают серьезные опасения относительно того, как именно будут использовать новые пополнения. Рассматриваются два основных сценария. Первый предполагает формирование новых соединений, второй — вливание свежих сил в уже действующие части.
В случае формирования новых соединений существует реальный риск получить ущербные легкопехотные формирования. Причина кроется в острейшем дефиците опытных командиров и необходимой техники. Второй сценарий многим экспертам кажется еще более тревожным. Новобранцы могут попасть к командирам, у которых уже сформировалась устойчивая практика бесхитростного ведения боевых действий.
На фоне этих тревожных дискуссий официальная позиция Кремля остается неизменной. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков регулярно заявляет о высоком добровольческом ресурсе. По его словам, этого достаточно для соответствующего комплектования всех воинских соединений.
Косвенным сигналом служит недавняя инициатива Министерства обороны. Ведомство разработало проект, расширяющий перечень заболеваний, с которыми ограниченно годные к службе не могут заключить контракт при мобилизации. Список увеличился с двадцати шести до тридцати пяти позиций. Логика этого шага выглядит достаточно прозрачной. При катастрофической нехватке людей на фронте требования к здоровью скорее смягчали бы, а не ужесточали.
На тринадцатое октября две тысячи двадцать пятого года ситуация выглядит двойственной. С одной стороны, официального объявления о второй волне мобилизации нет, и власти настаивают на ее отсутствии. С другой стороны, разрыв между заявлениями официальных лиц и реальностью, описываемой людьми с передовой, становится все более заметным и труднопреодолимым.
Потребность в ротации и пополнении для уставших частей объективно существует. Но для того, чтобы новая мобилизация стала реальным усилением армии, а не источником дополнительных проблем, необходимо решить фундаментальные вопросы. Подготовка, снабжение и эффективное применение личного состава требуют системного подхода и четкого планирования.
Пока конкретные ответы на эти вопросы не найдены, любая волна мобилизации рискует не оправдать возложенных на нее надежд. Общество и армия ждут не просто заверений, а конкретных действий, которые продемонстрируют усвоение уроков прошлых лет. Только время покажет, как будет развиваться эта сложная и многогранная ситуация.
