«Вся модель блокировок оказалась несостоятельной. Максимум, чего чиновники могут этим добиться, – это снизить медиа-влияние очень популярных ресурсов. Но они касаются только совсем технически неподготовленных людей. Остальные с помощью детей и внуков уже давно разобрались с VPN», – говорит Иван Бегтин, директор автономной некоммерческой организации «Информационная культура».
Меньше уголовных преследований по статье 282После неоднократных призывов Владимира Путина в конце 2018 года все же смягчили наказание за статью 282 УК – оскорбление религиозных чувств и возбуждение вражды. Некоторые из дел приостанавливали даже на стадии следствия. Но это не повод расслабляться, считают эксперты.
«Мы пока осторожно к этому тренду относимся. Посмотрим, сохранится ли он в 2019 году и не превратятся ли эти дела в административные, с наказаниями в виде штрафов и арестов», – признает Артем Козлюк, руководитель проекта «Роскомсвобода», член правления «Ассоциации пользователей интернета». По его словам, частичная либерализация коснулась только 282 статьи, помимо которой есть еще около семи других, по которым тоже привлекают пользователей.
Вместо блокировок – давление на Google, Apple и FacebookНовая стратегия, как утверждает «Агора» – это контроль интернета через принуждение крупных сервисов к сотрудничеству и монополия рынка доступа в интернет. Например, в первой половине 2018 года именно на Россию пришлось 75% запросов (19 192) госорганов к Google об удалении информации.
Основа взаимодействия с крупными корпорациями – экономическое давление. Например, в Китае тот же Google вынужден адаптироваться под миллиардный рынок, чтобы не потерять его. «Так что либо вы удаляете приложения оппозиционеров, либо вас нет на этом рынке, – считает Иван Бегтин. – На самом деле, такая же модель работает и в Евросоюзе, в том числе в Германии. Там не занимаются цензурой, но могут заблокировать что-то на уровне хостинга. Россия смотрит на этот пример в своем контексте, разумеется». Пока что штрафы Роскомнадзора к IT-компаниям несоизмеримо меньше европейских (сотни тысяч рублей против сотен миллионов евро). Эксперты прогнозируют, что скоро ведомство начнет лоббировать их повышение.
Российские власти прощупывают, как еще можно влиять на инфраструктуру Рунета и на обмен контента, говорит руководитель проекта «Роскомсвобода» Артем Козлюк. По его словам, к 2019-му году у государства появилось еще больше возможностей для ограничения доступа к информации. Возникают новые ведомства, у которых есть подобные полномочия, например, Росалкогольрегулирование. «Расширился перечень информации, которая может попасть под запрет. В их числе сайты с санкционной едой, электроудочки и криптовалюты», – говорит Артем Козлюк.
Тотальный контроль властей за интернетом принято связывать с так называемой «китайской» моделью. Однако по словам основателя сайта «Эшер II» Филиппа Кулина, то, что происходит в России, можно назвать скорее иранским сценарием. «В нем понятно, что именно блокируют, какие механизмы работают. А вот что в Китае, как это технически для миллиарда человек организовано, не знает никто. У Китая за счет богатого рынка много локализованных сервисов. У них, например, Amazon, который в Китае работает по китайским законам. В Иране такого нет. У нас тоже не будет – рынок не привлекательный».
