Физики Алан Сокал и Жан Брикмон написали книгу «Интеллектуальные уловки: критика современной философии постмодерна». В защиту философов мне привели любопытный тезис: физикам можно использовать метафоры вроде «странный» или «очарованный» кварк из поэзии, а значит и философы могут использовать научные термины вроде «Евклидова геометрия» или «теорема Геделя» в качестве метафор и обоснований в своих текстах.
Однако мне кажется, что я смог придумать более честную аналогию. Предлагаю на суд читателя оригинальную биологическую теорию, обоснованную метафорическим использованием терминов гуманитарных и иных наук и объясняющую связь между эволюцией жизни, законом Мура и Священным писанием.
Как известно, молекула ДНК является текстом, написанным на языке нуклеотидов, а трактовкой текстов занимается наука герменевтика. Важным понятием герменевтики является герменевтический круг, поэтому для понимания смысла участка ДНК мы должны поместить его в плазмиду – кольцевую молекулу. По Гуссерелю, в основе понимания лежит «неосознанный фон интенциональных актов познания». В рамках биологии таким фоном может служить облучение плазмиды радиацией. Но, как мы знаем из учебников философии, герменевтика «признала единственно доступным и ценным мир человеческого общения». Поэтому недостаточно облучать плазмиду радиацией, чтобы понять ее. Необходимо разговаривать с ДНК, как с человеком, и смотреть, какие мутации возникнут в ней в ответ (методологический подход Гаряева).
Таким образом, мы создали условия, в которых радиация служит катализатором общения человека и гена. Осталось, как завещал Гадамер, правильно «войти» в герменевтический круг. Для этого мы поместим в плазмиду меченые нуклеотиды, символизирующие познающего субъекта – генетика. Под действием фоновой радиации мутации будут возникать как в изучаемом гене – объекте познания, так и в меченых нуклеотидах – субъекте познания (символическом), так и во всей плазмиде. Это условие необходимо, ведь, как писал Шлейрмахер, «как целое понимается из отдельного, но и отдельное может быть понято только из целого». То есть мутировать должна как вся плазмида, так и отдельные ее части.
Разговаривая с ДНК, мы создаем в ней изменения, а значит, порождаем эволюцию. Таким образом, эволюция является следствием разговора между познающим ДНК субъектом и ее нуклеотидной последовательностью. Мы вынуждены заключить, что эволюция ДНК невозможна без ее герменевтического познания, а значит, она невозможна без герменевта.
Каким же образом происходила эволюция до появления человека? Первая строка Евангелия от Иоанна гласит: «В начале было Слово». Из этого вытекает вполне определенная трактовка Священного писания: в отсутствии человека, познанием ДНК и ее эволюцией, занимался тот, кто произнес первое слово, то есть Бог. Этим словом Бог воздействовал на облучаемую радиацией ДНК (да будет свет!), чтобы помочь ей эволюционировать и в то же время, чтобы познать эту молекулу.
Но как Бог мог заниматься познанием ДНК, если он, как доказано в рамках науки теологии, всезнающий? Для ответа на этот вопрос, обратимся к понятию «симуляции» Жана Бодрийяра. Симуляция является основной гиперреальности, надстройки над миром. Будучи всемогущим, Бог мог поместить ДНК в гиперреальность, на которую не распространяется его всезнание (рядом с камнем, который он не может поднять).
Выходит, что и люди в некотором смысле уподобляются Богу (приобщаются к его разуму), чтобы познать смысл ДНК. Для этого мы помещаем плазмиду с геном в гиперреальность – виртуальный компьютерный мир. Этим занимается наука биоинформатика, анализирующая последовательности ДНК, записанные в текстовых файлах компьютера. Сначала мы разговариваем с ДНК в пробирке, попутно облучая ее радиацией, а затем, с использованием алгоритмов, разговариваем с ее симуляций, помещенной в гиперреальность
2000
жесткого диска. Таким образом, эволюция уже происходит на двух уровнях: на уровне самой молекулы ДНК и на уровне жесткого диска. Действительно, эволюция жизни породила человека, который в свою очередь породил научно-технический прогресс, который породил эволюцию процессоров (закон Мура) и жестких дисков, хранящих все больше и больше информации. Не может быть совпадением, что пик развития генетики и информатики совпали.
Эти безусловные факты логически подтверждают все вышесказанные рассуждения, и показывают великое могущество герменевтики, как метода познания смысла текстов, записанных в виде цепочек ДНК, и ее огромную роль как в самой эволюции, задуманной всепознающим герменевтом, так и в познании ее законов.
Остается добавить выводы. Как доказал Фейерабенд: в науке следует руководствоваться принципом методологического анархизма. Из этого, а также из установленного выше диалектического единства познания и веры следует, что научные методы теологии и других гуманитарных наук, такие как «личностный опыт веры» и метод «бесконечных интерпретаций» будут полезны биоинформатикам, генетикам и молекулярным биологам. Ведь ДНК – это матрица для кодирования белков, а «подмена субъекта матрицей, лишает философа личностного фактора и практически не оставляет права на историко-культурные и трансцендентальные воззрения в процессе осознания смысла» (Гусев, монография «Русская эзотерическая герменевтика»).
Без вышеуказанных методов теория эволюции будет не полна или противоречива (теорема Геделя), а также не жива и не мертва (принцип неопределенности Гейзенберга), с тезисом, но без антитезиса и синтеза (Гегель). Таким образом, предложенный мной взгляд на эволюцию является первым живым взглядом на все живое, не скованным в узкие рамки догматов естествознания.
