Причины этих негативных тенденций анализируются в отчете «Проблемы молодых ученых Украины и рекомендации по их решению», который подготовила команда председателя Совета молодых ученых НАН Украины Александра Скорохода в рамках проекта «Усиление влияния общественности на евроинтеграционные процессы Украины», который реализует ОО «Агентство Европейских Инноваций» при поддержке Европейского Союза и Международного фонда «Возрождение».
Результаты этого исследования достаточно красноречивы и достойны внимания.
Проблемы ученых и миграционные настроения
Итак, о чем говорят цифры?
По данным официальной статистики, в начале 1990-х в Украине было 1344 организации, которые выполняли научные исследования и разработки, а ученых насчитывалось 313 079 человек. По состоянию на 2015 год эти цифры уменьшились до 978 и 63 864 соответственно. Сейчас по числу научных работников на 1 тысячу населения мы имеем один из самых низких показателей в Европе.
Так, например, только с 2010 по 2014 год количество аспирантов в Национальной академии наук Украины, крупнейшей научной организации Украины, сократилась с 2716 до 2045 человек.
Очевидно, речь не идет о том, что все эти люди уехали заграницу, многие могли просто сменить сферу деятельности. Однако это тоже, без сомнения, сигнализирует о негативных тенденциях в украинской науке.
Чтобы выявить, с какими проблемами сталкиваются молодые ученые и какие настроения царят в их среде, в 2015-2017 был проведен опрос в учреждениях Национальной академии наук Украины (НАНУ), Киевском национальном университете им. Тараса Шевченко (КНУ) и Национальном техническом университете Украины «Киевский политехнический институт» им. Сикорского (КПИ).
Хотя это исследование, конечно, не является репрезентативным для всей страны, однако, по крайней мере, позволяет понять, с какими вызовами сталкиваются молодые научные кадры.
По результатам опроса в НАНУ в 2016 году, 42,2% молодых ученых заявили о миграционных намерениях. В 2017 году таких было 51,2%, из них 15,7% хотели покинуть Украину навсегда, а 35,1% желали бы поработать и вернуться.
Опрос показал значительную связь финансовых потребностей респондентов с миграционными настроениями.
Причины, которые побуждают молодых ученых с НАНУ думать о возможной эмиграции, можно разделить на три категории:
низкая заработная плата и плохое финансово-экономическое состояние науки (около 90%);
неблагоприятные условия труда (60%);
трудности профессиональной реализации (около 20-30%).
Семейные причины назвали лишь 15%.
Одним из ключевых факторов является финансовая необеспеченность. Личные финансовые потребности на месяц в опрошенных составляли в среднем 6004,4 грн в 2015 году, 7048,0 грн в 2016 году и 9134,15 грн в 2017 году, что почти вдвое превышало реальный заработок по основному месту работы аспиранта или младшего научного сотрудника.
Отдельной проблемой является жилье. По результатам опроса в НАНУ, только приблизительно одна пятая часть молодых ученых имеет собственное жилье (21% в 2015 году, 23,2% в 2016 году).
Однако исследование показало, что выталкивают молодых ученых из науки не только низкая зарплата или социальная незащищенность, но и неудовлетворительные условия труда и несостоятельность через это развиваться и полноценно заниматься научной деятельностью.
В КНУ только 24,66% молодых ученых считают, что они имеют все необходимое на своем рабочем месте (21% в естественных и технических науках; 27,73% в социальных и гуманитарных). Процент удовлетворенных материально-техническим обеспечением в выборке КПИ составил всего 20,6%, а среди молодых ученых НАНУ – 12,1%. Чаще всего ученые и естественных, и технических направлений указывают на нехватку оборудования и специальной научной литературы.
Еще одна проблема, которая стоит на пути развития молодых ученых в Украине, – это ограничение мобильности.
47,5% опрошенных в НАНУ не выезжали в командировки за границу вообще; в КПИ – 67,9%, в КНУ – 56,16%.
Также респонденты жаловались на отсутствие «социальных лифтов» и возможностей для карьерного роста. Речь идет, в частности, о том, что сама процедура получения научных степеней остается забюрократизированной, а вместо качественных требований к количеству до сих пор действуют количественные.
Миграция VS академическая мобильность
По данным Eurostat, в 2016 году украинцы получили наибольшее количество разрешений на проживание в ЕС (589 тысяч, 17,6% всех разрешений), что на 17,8% больше, чем в 2015 году. 87% из них предоставила украинцам Польша, 4,1% – Чехия, что составляет 87,5% и 30,3% всех разрешений соответствующей страны. 82,7% всех разрешений украинцы получили с целью трудоустройства, 4,4% – с целью обучения, 5,5% – по семейным обстоятельствам. Министерство семьи, труда и социальной политики Польши сообщило, что в первом полугодии 2017 года количество заявлений украинских граждан, зарегистрированных службами занятости Польше, составила 905 тысяч (95.5% от общего числа всех разрешений на трудоустройство, выданных Польшей).
Вместе с тем, масштабы трудовой миграции могут быть намного больше, чем это фиксируется официальной статистикой. И хотя доля научных работников в общих потоках миграции из Украины является относительно незначительным, однако для области она, безусловно, ощутима.
Отчет аналитического центра СEDOS за 2014 год показывает, что эмиграция ученых происходила не только в середине 90-ых, когда в Украине была наиболее неустойчивая экономическая ситуация. Даже по официальным данным, отток кандидатов наук из страны уменьшился лишь после 2004 года. Наиболее интенсивно выезжали представители физико-математических, технических, биологических и медицинских наук.
Важно посмотреть на миграционные потоки – куда именно выезжали украинские ученые. Самыми популярными странами назначения были США, Россия, Израиль и Германия. И если эмиграция во все страны стала спадать с конца 90-ых, то она и до сих пор остается стабильно высокой в случае США, не в последнюю очередь связано с многочисленными стипендиальным программы для молодых ученых.
Однако стоит отметить, что на сегодня не существует точной статистики относительно выезда за рубеж для постоянного проживания и труда именно научных кадров. Этот показатель сложно определить в том числе из-за того, что много украинской молодежи учится или стажируется за рубежом по различным программам и не известно, кто из них в конце концов вернется в Украину, а кто – нет.
Для объективности анализа нужно четко различать академическую мобильность и миграцию. Опыт обучения или работы за рубежом на различных этапах научной подготовки и исследовательской карьеры – очень ценный вклад в профессиональное развитие, говорит кандидат политических наук Кристина Фогел, которая также исследовала эту тему.
«В научной сфере очень важна именно эта атмосфера и контакт с зарубежными коллегами, возможность, как говорится, «быть в теме». Потому что они исследуют схожие с нами вопросы, но в них есть лучшие условия для этого», – объясняет она.
Кристина Фогел в Украине училась на факультете международных отношений и юридическом факультете ЛНУ им. Франка, а также в аспирантуре по программе «Эразмус Мундус» в университете Антверпена в Бельгии на факультете политологии и социологии, поэтому из собственного опыта может рассказать, какие настроения распространены среди украинских ученых:
«Аспиранты больше склоняются к тому, чтобы поехать за границу на год-два, посмотреть, получить какой-то зарубежный опыт. Особенно это касается сбора материалов для диссертаций, научных исследований. Или есть желание оставаться там? Среди моих знакомых аспирантов в основном все, как и я, захотели вернуться обратно в Украину и воплощать приобретенный опыт здесь. Это все очень индивидуально. Конечно, есть процент людей, которые хотят остаться за границей, потому что видят там больше возможностей и перспектив. Особенно это касается технических специальностей – физика, химия, математика, на Западе ведь есть оборудование, которого в наших институтах нет. Что касается гуманитарных наук, то, наверное, большинство хочет возвращаться, ведь после такого международного стажировку возможности найти работу в Украине гораздо выше».
Финансовый вопрос
Финансирование аспирантов в Украине не позволяет им заниматься только научной деятельностью, молодые ученые часто вынуждены искать дополнительные пути для заработка, и хорошо, если эта работа хоть как-то связана с темой их научной деятельности. Однако европейские аспиранты определенной степени в похожей ситуации – для финансирования своих исследований им нужно находить соответствующие программы или гранты. Кристина Фогел приводит пример Бельгии, где, по ее словам, аспирантам первый год обучение оплачивает университет, но в течение этого года они должны написать проект и податься на грант или стипендию от компании или же от местного или государственного правительства.
В Украине уже также существуют научные гранты, однако их количество и объемы их финансирования не позволяют говорить о достаточной поддержке науки. Авторы аналитического отчета о проблемах молодых ученых указывают на многочисленные бюрократические преграды и даже законодательные дискриминации. Так, в требованиях конкурса Государственного фонда фундаментальных исследований (РФФИ) для молодых ученых указано, что к участию в нем допускаются молодые ученые в возрасте (на момент подачи запроса): доктора наук – до 35 лет, докторанты – до 33 лет, кандидаты наук – до 30 лет (не включительно). Хотя в Законе Украины «О научной и научно-технической деятельности» определено: «молодой ученый – ученый в возрасте до 35 лет, который имеет высшее образование не ниже второго (магистерского) уровня или ученый в возрасте до 40 лет, имеющий ученую степень доктора наук или учится в докторантуре.
В общем, прозрачность грантовой системы Украины респонденты с НАН Украины в 2017 г. оценили низко (3,48 из 10).
И это не единственная причина, что мешает молодым ученым получать дополнительное грантовое финансирование. Среди ответов, которые выбирали опрошенные ученые, были «отсутствие информации о грантах», «отсутствие консультантов/помощников», «экономические причины», а также «языковой барьер», то есть недостаточное владение английским или другим иностранным языком.
Также среди проблем, которые негативно сказываются на общем состоянии научной сферы, является низкий уровень взаимодействия науки и бизнеса. Украина отошла от советской схемы, когда единственным заказчиком научной продукции было государство. Сейчас же наука оказалась в ситуации, когда государство не в состоянии в полном объеме обеспечить ее потребности, а взаимодействие с бизнесом – на зачаточном уровне.
Так, по данным Госстата, доля предприятий, которые занимались инновационной деятельностью, составила всего 18,4%, в т.ч. осуществлявших технологические инновации – 11,8% (5,7% – продуктовые и 10,3% – процессовые инновации), нетехнологичные – 13,4% (8,7% – организационные и 10,2% – маркетинговые); 34,4% предприятий с технологическими инновациями сотрудничали с другими предприятиями и организациями, в т.ч. 5,9% сотрудничали с университетами, 8,4% – с научно-исследовательскими институтами.
Если ни у государства, ни у частного бизнеса нет запроса на результаты интеллектуальной работы и нет понимания, что эта работа требует надлежащей оплаты, наиболее образованные кадры будут продолжать покидать Украину.
Эти негативные тенденции крайне важно остановить, пока они не повлекли необратимые последствия, убежден координатор Национального контактного пункта «Информационные и коммуникационные технологии» программы «Горизонт 2020» при НУ «Львовская Политехника», президент ОО «Агентство европейских инноваций» Иван Кульчицкий.
«Вот, например, у нас уедут все парни (или девушки), тогда с кем будут жениться те, что остались? Какое будет продолжение рода? Возможно, сравнение покажется некорректным, но на самом деле развитие науки имеет свою логику. Это как обучение у мастера (гуру), то есть передача знаний и опыта от опытного ученого молодого.
Подготовка ученых не является процессом массового образования, скажем, специалистов из какого-то дела, а достаточно индивидуальный процесс. И если не будет последователей у старшего поколения ученых, то у нас становится реальной угроза исчезновения исследователей в отдельных отраслях знаний, где Украина еще имеет сильные позиции. Еще одна опасность – это отсутствие кадров для замещения преподавателей, которые уходят на пенсию, то есть наука даже не сможет обеспечить простое воспроизводство», – объясняет Кульчицкий.
«Другое дело, – добавляет он, – когда мы говорим об оттоке специалистов определенной сферы. Вот, например, сейчас за рубежом большой спрос на наших медсестер и врачей, туда едут квалифицированные специалисты. А какая нас ждет качество медицины в будущем? То же самое и для производственных сфер, для которых просто не будет хватать специалистов, которые бы уже могли осуществлять реальную инновационную деятельность на производстве или в другом виде экономической деятельности».
Как можно решить проблему?
В общем проблемы молодых ученых можно разделить на два блока. Первый – связан с общим состоянием науки, второй – с возможностями личного развития, продвижения по карьере и т.д. Специалисты, которые исследовали эту тему, предложили для правительства и парламента ряд рекомендаций – от увеличения бюджетного финансирования науки, создание Национального фонда исследований, налоговых льгот для инновационных предприятий и целевой поддержки и создание условий именно для молодых кадров.
Что имеем на этот момент? С 2016 до 2018 года инвестиции государства в науку выросли на 57,4% – с 5 млрд 289,4 млн до 8 млрд 326,6 млн соответственно, сообщила министр образования и науки Украины Лилия Гриневич 18 мая во время празднования Дня науки.
«Я хотела бы сказать спасибо нашим ученым за работу, которую вы делаете, несмотря на обстоятельства, в которых сегодня находится наша страна. Мы делаем продвижение вперед. В частности, инвестиции государства в науку выросли на 57,4%. Этого все еще недостаточно, наша задача дойти до уровня финансирования науки, что заложено в Закон «О научной и научно-технической деятельности», – 1,7% ВВП», – заявила глава МОН.
Стоит отметить, что на поддержку сугубо университетской науки идет лишь около 10% всего научного бюджета страны.
Однако даже в пределах имеющихся средств МОН отчитывается о ряде достижений по 2017 год. Так, был проведен Конкурс для молодых ученых, в рамках профинансировано 123 проекта. Кроме того, впервые 100 научных учреждений и вузов получили бесплатный доступ к базам данных Scopus и Web of science.
Этого, безусловно, недостаточно, признают и в правительстве, ведь проблема требует комплексного решения, что не сводится лишь к увеличению финансирования. Сейчас ситуация, которая сложилась с молодыми учеными, является критической. Но хочется верить, что, так или иначе, мяч все еще на стороне Украинского государства. Если молодые ученые будут чувствовать здесь поддержку и возможности для реализации, «отток мозгов» (brain drain) имеет шансы превратиться в «циркуляцию мозгов» (brain circulation), когда талантливая молодежь будет возвращаться с полученными за рубежом знаниями и опытом, чтобы менять свою страну изнутри. Главное, чтоб было куда возвращаться.
Татьяна Штыфурко
