Насколько распространена бедность в Украине, чем она грозит и есть ли шансы ее преодолеть?
Оценить реальный уровень бедности в Украине — задача не из простых. Самый очевидный способ «прощупать» ее — сопоставить доходы населения с прожиточным минимумом. Однако в наших реалиях надежность этого метода сомнительна. Прежде всего потому, что значительная часть людей занята в теневой экономике, поэтому об их доходах можно только догадываться. И установленный в Украине прожиточный минимум по праву считают заниженным.
Напомним, с 1 января 2017 года этот показатель в зависимости от категории населения составляет от 1373 грн до 1860 грн, то есть около $60 в месяц, или $2 в день. Согласно международным критериям, если лицо располагает менее $1,9 в день, говорится об экстремальной бедности — состоянии тяжелой депривации базовых человеческих потребностей. По расчетам ООН, в странах Центральной и Восточной Европы порог монетарной бедности составляет $5,05 в день, то есть более 4000 грн в месяц.
Того, что украинский прожиточный минимум не соответствует действительности, в Минсоцполитики не отрицают. Еще в конце 2016-го глава ведомства Андрей Рева констатировал, что реальный прожиточный минимум превышает законодательно установленный примерно вдвое. Этот дуализм отражается даже в официальной статистике. По оценкам Госкомстата, по итогам 2016-го доходы ниже установленного законом прожиточного минимума имело лишь 3,8% населения, но когда речь идет о фактическом, то цифра возрастает до 51,1%. Поскольку соцстандарты рассчитываются относительно прожиточного минимума, такое несоответствие уже сама по себе порождает бедность.
Особенно это касается пенсионеров, большинство из которых живут на $2,5-3 в день, то есть находятся на грани экстремальной бедности. К категории бедных относятся также те, кто получает минимальную зарплату, даже после прошлогоднего повышения. Исходя из данных Госстатистики, таких немного (6,6% среди официально оформленных штатных работников), ведь на начало 2017 года средняя зарплата в Украине составила 8777 грн. Однако адекватность этой цифры можно поставить под сомнение, если принимать во внимание тенизации рынка труда. Да и вообще такие подсчеты не слишком надежны, поскольку дают представление лишь о «средней температуре по палате», а не о жизненной ситуации конкретных людей.
Гораздо больше сведений о положении украинцев дает обследование домохозяйств, которое регулярно проводит Госстат. По данным на третий квартал 2017 года, 51,3% совокупных расходов средней украинской семьи приходится на питание (без учета алкогольных напитков).
В соответствии с общепринятыми интерпретациями такая структура расходов свидетельствует о бедности, а не о завышенных аппетитах потребителей. Для сравнения: обычная семья в США тратит на еду 6,4% своих доходов, Канаде — 9,1%, а в нищих Кении и Камеруне — соответственно 46,7% и 45,6%. Кроме того, в 2016-м 4,1% украинских домохозяйств (в соответствии с собранными Госстатом самооценок) не могли обеспечить себя даже достаточным питанием, а 44% могли лишь ценой урезания или полного отказа от других расходов. Сопоставимую картину дают и социологические опросы. Так, по данным Research & Branding Group, в 2017-м каждый второй украинец экономил на одежде и обуви (56%), продуктах (50%), а также досуге (47%).
Таким образом, проблема бедности имеет и немонетарное измерение, проявляясь в ограничении доступа лица к материальным благам и услугам, необходимым для поддержания принятого в данном обществе образа жизни. Поэтому к индикаторам бедности по международным критериям относится невозможность иметь в хозяйстве телефон, телевизор, автомобиль, позволить себе раз в год недельный отпуск вне дома и тому подобное. Кроме того, бедность связана с социальной эксклюзией, то есть невозможностью реализовать право на медицинскую помощь, образование, труд и т. д.
Объединить монетарные и немонетарные критерии в Украине попытались на официальном уровне в июне 2017 года. Тогда совместными усилиями Минсоцполитики, Минэкономразвития, Минфина, Госкомстата и НАНУ была создана и утверждена Методика комплексной оценки бедности, поэтому скоро мы получим объективные сведения о масштабе проблемы. А пока, когда министр Рева оценивает долю бедных в 39,4% (по состоянию на 2017-й), эта цифра не кажется преувеличенной.
Разрушительное воздействие бедности на жизнь человека общеизвестно, но ее последствия выходят далеко за пределы индивидуальных судеб. На макроуровне бедность может быть не только следствием, но и одновременно причиной экономического отставания страны. Во-первых, высокая доля бедного населения подрывает потенциал внутреннего рынка сбыта. Сегодня Украина, по оценкам экспертов Всемирного экономического форума, находится среди стран с низким потребительским базой, а следовательно, она менее привлекательна для инвесторов и международных торговцев.
Ведение собственного предпринимательства также существенно усложняется. По данным опроса среди промышленных предприятий, проведенного в конце 2014-го Институтом экономических исследований и политических консультаций, самым большим препятствием для их развития был именно низкий спрос на продукцию. От этого страдало более 67% малых, около 60% средних и 57% крупных предприятий — даже больше, чем от неблагоприятной политической ситуации. Коррупция, регуляторное и налоговое давление, недоступность кредитов и другие проблемы донимали предпринимателей значительно меньше. Сопоставимые цифры дают и другие исследования. Так, по данным USAID, главными проблемами малого и среднего бизнеса в 2015-2016 годах были низкий спрос на продукцию и политическая нестабильность.
Кроме экономических проблем бедность порождает целый ряд негативных социально-демографических последствий, в частности подрывает человеческие ресурсы страны. Уже сегодня средний возраст украинских мужчин составляет более 37 лет, а женщин — почти 44. В целом это соответствует европейским демографическим тенденциям, но украинцы стареют еще и из-за угрозы материальных трудностей, что сдерживает рождаемость. По оценкам правительства на 2015 год, наличие одного ребенка повышает риск относительной бедности на 17%, трех и более — на 42%. Сказываются необеспеченность значительной части молодежи жильем, неравномерная доступность инфраструктуры и тому подобное.
Нищета сводят на нет и львиную долю мероприятий по охране здоровья, поскольку беднота всех стран предпочитает лечение острых состояний, а не терапию и профилактику заболеваний. И это не беспечность, а вынужденная стратегия выживания: в условиях хронической нехватки средств горизонт планирования приближается к минимуму. Или, как писал Джордж Оруэлл, «бедность уничтожает будущее». Аналогичным образом она влияет и на образовательный уровень: родители, которым не удается вовремя инвестировать в качественное образование своих детей, автоматически уменьшают их шансы улучшить свое материальное положение и подняться с социального дна.
Есть у проблемы бедности и политическое измерение. Люди, находящиеся в материальной нужде, легче поддаются на различные формы подкупа со стороны политиков и государства. Именно они чувствительны к предвыборной гречке, популистским решениям правительства и обещаниям «улучшить жизнь уже сегодня» электорату. Кроме того, вопреки марксистской догматике, это инертная и консервативная часть общества, поскольку любые потрясения угрожают сделать ее жизнь совершенно невыносимой.
По данным Фонда «Демократические инициативы», только 7% украинцев готовы терпеть снижение уровня жизни ради будущего успеха реформ сколько надо, 21% — не более года, а 37% не готовы вообще, потому что их положение невыносимо уже сейчас (остальные не верят в успех реформ вообще). Попрекать нуждающихся недостатком самосознания не стоит, поскольку трудности деформируют и мировоззрение. Как показывает World Values Survey, носителями ценностей самовыражения являются молодые, образованные и материально обеспеченные украинцы, проживающие в мегаполисах.
Именно этот слой — двигатель перемен в стране, а большинство украинцев являются носителями ценностей выживания, в центре которых экономическая и физическая безопасность. О борьбе с бедностью украинская власть говорит с первых дней независимости, разрабатывая различные программы. С марта 2016 года в Украине действует принятая Кабмином Стратегия преодоления бедности, рассчитанная до 2020 года. Она предусматривает огромное количество мероприятий, начиная со стимулирования занятости и повышение минимальной зарплаты и заканчивая развитием инфраструктуры в сельской местности и поддержкой переселенцев из оккупированных территорий. Благодаря реализации Стратегии уже в 2018-м количество людей с доходами ниже фактического прожиточного минимума должно уменьшиться почти вдвое: с нынешних 39,4% до 23%, а в 2020-м — до 15%. Задача представляется довольно амбициозной.
Но для того, чтобы меры по преодолению бедности были эффективными, необходим прежде всего экономический ресурс. Как утверждает глава Совета НБУ Богдан Данилишин, украинская экономика может расти на 4-6% ежегодно. Однако реальная динамика сегодня составляет около 2%, что существенно ограничивает пространство для маневра. Уже сейчас в руководстве НБУ указывают, что увеличение минималки в нынешних условиях чревато ростом инфляции.
Однако преодолевать бедность мешать не только недостаток средств, но и институциональная слабость государства, которая не позволяет максимально эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Поэтому бедность, несмотря на все ее негативные воздействия, все же является проблемой второго порядка, тогда как на первом месте создания дееспособной государственной машины, настроенной на экономический рост. Верховенство права и функциональность судебной системы, отсутствие коррупционно-олигархических вмешательств в политику и экономику, наличие механизмов для капитализации ресурсов страны являются составными механизма приумножение национальных богатств. Без этого преодолеть бедность невозможно — разве что временно уменьшить ее за счет будущих поколений.
Поэтому сомнительно, что в будущем нас ждут какие-то радикальные изменения.
Впрочем, на протяжении ХХ века украинцы обнаружили удивительную способность выживать не просто в сложных, а в несовместимых с жизнью условиях. И по итогам 27 лет независимости очевидно, что этих навыков мы не утратили, а следовательно, запас прочности у нашей страны еще достаточно. Вопрос лишь в том, насколько велик запас терпения граждан.
Максим Вихров, опубликовано в издании Тиждень.UA
