Одними из наиболее важных элементов в поддержании боевой устойчивости современных корабельных и авианосных ударных группировок, вне всяких сомнений, являются перспективные корабельные зенитно-ракетные и зенитные ракетно-артиллерийские комплексы самообороны малой и средней дальности, предназначенные для прикрытия как отдельных НК, так и ордеров в целом от массированных «звёздных» ударов противокорабельными и противорадиолокационными ракетами противника. В список главных требований, предъявляемых к данному противовоздушному/противоракетному вооружению, в XXI веке входят: компактность ракет-перехватчиков, их высокие маневренные качества, а также системы наведения, позволяющие реализовать принцип «пустил — забыл» и не перегружать вычислительные мощности многофункциональной РЛС наведения и боевой информационно-управляющей системы (речь идёт об оснащении ЗУР инфракрасными и активными радиолокационными головками самонаведения). Благодаря этому происходит быстрое освобождение целевых каналов МРЛС, а также каналов одновременно наводимых ЗУР-перехватчиков, что в разы увеличивает огневую производительность корабельного или наземного ЗРК.
Как мы уже не раз отмечали в многочисленных предыдущих работах, ВМС США в данном направлении пока ещё отстают от развитых флотов западноевропейских государств, а также от ВМФ России. Чтобы ни у кого больше не возникало вопросов относительно нынешних возможностей связки «Aegis — ESSM» в противостоянии массированному использованию малоразмерных высокоскоростных противокорабельных и противорадиолокационных ракет противника, напомним о том, что в данный момент боекомплект универсальных пусковых установок Mk 41 эсминцев класса «Arleigh Burke» и ракетных крейсеров «Ticonderoga» представлен зенитными ракетами RIM-162 «Evolved Sea Sparrow Missile» модификации Block 1, снабжёнными полуактивными радиолокационными ГСН. Данные перехватчики нуждаются в постоянном подсвете со стороны радаров непрерывного излучения AN/SPG-62; последних на борту «Арлей Бёрка» лишь 3, а поэтому и количество одновременно поражаемых целей — 3 ед., в то время как каналов коррекции ЗУР — 18 (количество одновременно запущенных на перехват ракет). В то же время подлёт сразу нескольких десятков распределённых по эшелонам СВН к «Aegis»-кораблю «перегрузит» целевые каналы, и цель будет поражена.
Частично исключить подобный сценарий американским КУГ помогают принятые на вооружение сверхдальнобойные зенитные управляемые ракеты RIM-174 ERAM (SM-6), использующие для наведения модернизированную активную радиолокационную головку самонаведения от ракет воздушного боя AIM-120C AMRAAM с увеличенной площадью щелевой антенной решётки. Здесь одновременное поражение 18 ВЦ может быть реализовано, так как SM-6 не зависят от 3-4 каналов подсвета SPG-62 и пользуются данными, получаемыми от основной МРЛС AN/SPY-1A/D(V). Тем не менее, применение ограниченного арсенала SM-6 для уничтожения атакующих ПКР, ПРЛР и других элементов высокоточного оружия является чрезвычайно дорогим и нецелесообразным удовольствием, способным лишить боевой корабль противовоздушного арсенала в считанные минуты, а поэтому американским морякам придётся ещё два-три года ожидать обретения начальной боевой готовности усовершенствованными ЗУР RIM-162 Block II ESSM (произойдёт это не ранее 2019 года). Да и маневренные качества SM-6 оставляют желать лучшего: наличие одних лишь аэродинамических рулей не позволяет перехватывать энергично маневрирующие с перегрузками более 12-20 ед. противокорабельные ракеты, в то время как RIM-162 обладают газоструйной системой ОВТ, доводящей располагаемые перегрузки ракеты до 50-55G во время выгорания твердотопливного заряда двигателя.
Неспособны обеспечить полноценное прикрытие от современных воздушных угроз и корабельные зенитно-ракетные комплексы модификаций «RAM» и «SeaRAM». Комплексы, представленные многозарядными модульными наклонными пусковыми установками Mk 49 (оснащены 21-й транспортно-пусковой ячейкой для НК большого водоизмещения), а также более компактными Mk 15 Mod 31 CIWS (исполнены в «пакете» из 11 ТПК с интегрированными оптико-электронным и радиолокационным постами для кораблей малого водоизмещения) имеют в боекомплекте зенитные управляемые ракеты малой дальности RIM-116A/B стоимостью в пределах 350 — 450 тыс. долларов за единицу. Несмотря на то, что на последние установлены достаточно эффективные и помехозащищённые инфракрасно-ультрафиолетовые 2-диапазонные головки самонаведения POST-RMP от зенитных ракет FIM-92B комплекса «Stinger, вероятность перехвата совершающих противозенитные манёвры сверхзвуковых ПКР остаётся крайне низкой, так как твердотопливный двигатель Mk 36 Mod 11 (от ракет воздушного боя AIM-9M) не способен на протяжении длительного времени поддерживать высокую сверхзвуковую скорость полёта на уровне 2,3-2,5М, особенно на сверхнизких высотах, где эффект аэродинамического торможения достигает предельных показателей. В частности, если в момент работы твердотопливного заряда маршевого двигателя скорость ракет семейства RIM-116A/B достигает 2520 км/ч, то сразу после его выгорания начинает быстро снижаться до 1,5-1,2М, когда невозможным становится перехват даже маневрирующих дозвуковых противокорабельных ракет.
К примеру, зенитные управляемые ракеты модификации RIM-116 Block I способны уничтожать маневрирующие с перегрузками 10-12G цели на удалении не более 5-6 км, ракеты же варианта «Block II» с в 1,3 раза более долгоиграющим двигателем — на дистанции 7-9 км. Что же касается средств воздушного нападения, действующих с G-лимитом в 15 и более единиц, «SeaRAM» их поражать не способен вообще ввиду отсутствия продвинутых органов управления (газодинамических двигателей поперечного управления и/или газоструйной или интерцепторной системы отклонения вектора тяги). Более того, зенитные ракеты-перехватчики RIM-116A/B не способны эффективно противостоять высокоточному ракетному оружию, оснащённому пассивными средствами самонаведения, а также приближающемуся с израсходованным топливным зарядом. К данной категории целей можно отнести корректируемые, управляемые авиабомбы, а также противорадиолокационные ракеты. Всё вышеуказанное оружие обладает практически нулевой инфракрасной сигнатурой (его не способны «захватить» ИК ГСН POST-RMP), а также не излучает электромагнитные волны, являющиеся основным источником целеуказания для специализированных спаренных пассивных радиолокационных датчиков, вынесенных перед обтекателем ИКГСН RIM-116B.
Тем не менее, данные зенитно-ракетные комплексы самообороны являются далеко не самым продвинутым противоракетным вооружением для прикрытия ближних рубежей западных корабельных и авианосных ударных группировок. Согласно информации агентства ТАСС со ссылкой на британское издание «The Daily Telegraph», 21 декабря 2017 года были успешно проведены испытания передового зенитно-ракетного комплекса средней дальности «Sea Ceptor», установленного на фрегате HMS «Agryll» (F231) класса «Duke». В ходе двойного пуска противоракетами CAMM были уничтожены 2 воздушные цели. Напомним, что в начале лета этого года были проведены бросковые испытания данных ЗУР, после чего, уже в сентябре, ВМФ Великобритании, совместно со специалистами британского подразделения корпорации MBDA («Matra BAE Dynamics Alenia»), провели натурные испытания комплекса по перехвату одиночной воздушной цели. Был получен крайне ценный информационный задел относительно лётно-технических особенностей перспективных ракет-перехватчиков CAMM и работы двухстороннего радиоканала обмена данными между ракетой и корабельной МРЛС, либо другим средством целеуказания. Этот задел позволит ещё более чётко оптимизировать программные алгоритмы инерциальной навигационной системы и головок самонаведения ракет CAMM для применения над водной поверхностью морских/океанских театров военных действий.
Какими особенностями может похвастаться зенитная управляемая ракета CAMM в сравнении с нашими перехватчиками малой дальности 9М330-2/9М338 комплексов «Кинжал»/«М-Тор»? Во-первых, отличной сетецентричностью на морском ТВД XXI века. Данная ЗУР проектировалась по модульной схеме в рамках единой программы FLAADS («Future Low-Altitude Air Defense System») параллельно с зенитной ракетой CAMM(L) класса «земля-воздух», а также СAMM(A) класса «воздух-воздух» для «собачьей свалки» и воздушного боя средней дальности, а поэтому вполне может быть программно адаптирована под получение целеуказания от сторонних источников (самолётов ДРЛОиУ E-3D, малозаметных истребителей F-35B и т.д.). В наших зенитных ракетах 9М330-2 и перспективных 9М338 (Р3В) такое качество не реализовано даже на аппаратном уровне, тем более, что этого не позволяет сделать радиокомандное управление, строго зависящее от радиоканала управления на носителе. В свою очередь, радиокомандное управление раскрывает ещё один известный недостаток «М-Торов» и «Кинжалов» — ограниченную целевую канальность комплексов, где один модуль/антенный пост МРЛС 9А331МК-1 или K-12-1 может обеспечить одновременную огневую работу не более чем по четырём воздушным целям.
Британский зенитно-ракетный комплекс «Sea Ceptor» лишён данной проблемы, так как зенитные ракеты CAMM оснащаются активными радиолокационными головками самонаведения, дающими возможность одновременно обстреливать до нескольких десятков воздушных целей (в зависимости от пропускной способности дециметровой МРЛС корабля и вычислительных качеств «начинки» БИУС). Схожими параметрами обладают зенитные управляемые ракеты малой/средней дальности «Umkhonto-R», используемые комплексом «Umkhonto» от южноафриканской оборонной компании «Denel Dynamics». В сравнении с трёхдиапазонной головкой самонаведения ЗУР RIM-116B (ИК/УФ- и пассивный радиолокационный), АРГСН ракет CAMM не накладывают ограничений на перехват «холодных» воздушных целей с неработающим двигателем, подлетающих к обороняемому объекту. Также в несколько десятков раз увеличивается вероятность уничтожения цели кинетическим методом (прямым попаданием), что открывает определённые «горизонты» в борьбе с баллистическими объектами.
Во-вторых, зенитные ракеты CAMM обладают максимальной скоростью полёта в 3700 км/ч, что позволяет с ближних дистанций настигать вдогон такие сложные и высокоскоростные ПКР, как 3М-45 «Гранит» и даже 3М55 «Оникс»; более того, такая скорость позволят пролонгировать процесс баллистического торможения ракеты, что увеличивает эффективную дальность действия по любым типам целей даже после выгорания топлива. За маневренные характеристики ракет CAMM отвечают хвостовые аэродинамические рули, а возможно (не подтверждено) и хвостовые газодинамические рули. Как известно, последние предназначены для склонения ЗУР в направлении цели сразу после выхода CAMM из ТПК вертикальной пусковой установки, но могут быть использованы и в момент активного доворота на цель в дополнение к аэродинамическим плоскостям.
Если внимательно посмотреть на демонстрационные видеоматериалы, сделанные на лабораторном стенде MBDA, а также в ходе бросковых испытаний и на полигоне, можно заметить, что ракета оснащена газоструйной системой отклонения вектора тяги, представленной крестообразным сопловым оперением, выполняющим свою функцию на протяжении всего периода работы двигателя. Элементы ОВТ механически синхронизированы с сервомашинками, управляющими аэродинамическими рулями
Из всего этого следует, что ЗУР-перехватчики CAMM, имеющие смешную массу в 99 кг и элементы корпуса на основе высокопрочных композиционных материалов и сплавов, способны выходить на перегрузки в 60-70 ед., как и их южноафриканские «сородичи» «Umkhonto-R». Вследствие этого британские ЗУР CAMM способны на равных противостоять даже наиболее вёртким сверхзвуковым ПКР типа 3М55 «Оникс», 3М54Э «Калибр-НК» и Х-41 «Москит». Что же касается радиуса действия, то штатная версия ракеты CAMM (длина 3200 мм и диаметр корпуса — 166 мм) может работать по целям на удалении до 30 км, дальнобойная (CAMM-ER, разрабатывается при поддержке итальянского подразделения MBDA) — 45-50 км. Данные ЗУР могут применяться как из стандартных ВПУ GWS26 Mod.1 для ракет «Sea Wolf», так и из УВПУ Mk 41 c использованием счетверённых ферм (4-хкратное увеличение боекомплекта). С такими параметрами ЗРК «Sea Ceptor» превращают корабли ВМФ Великобритании в достаточно серьёзную головную боль как для отдельных ударных субмарин-«убийц авианосцев», так и для КУГ в целом на весьма длительный промежуток времени, до перехода флота на гиперзвуковые ПКР «Циркон».
