Одесса всегда славилась своей терпимостью. Но события 2 мая, когда в Доме профсоюзов заживо сгорело множество людей, заставили посмтреть на город по-другому. За последние месяцы многое изменилось: Одесса пережила раскол, страшную трагедию, выборы, и теперь пытается вернуться к мирной повседневной жизни.
До 2 мая общепризнанным трендом одесской политической жизни были терпимость и толерантность. Считалось, что несмотря на различные взгляды на жизнь, на то, как лучше обустроить Украину и тому подобные проблемы, одесситы всегда смогут вовремя остановиться, оглянуться по сторонам, подумать — и договориться.
Все это подкреплялось огромным опытом отсутствия значимых столкновений на политической почве, многолетним мирным сосуществованием более чем сотни национальностей и ангажированностью большинства активных участников митингов, маршей, шествий и просто «звезд телеэкранов».
Все понимали, что от спокойствия в городе зависит как деловая активность в регионе, так и поток туристов, который вот-вот начнется и будет сильнее, чем раньше — за счет тех, кто раньше ехал в Крым.
В условиях идеологического противостояния «майдановцев» и «антимайдановцев» всех успокаивали договоренности между их лидерами о координации действий, достигнутые еще в январе. И некоторое время эти договоренности работали: марши «евромайдана» и «антимайдана» шли по заранее согласованным и разным маршрутам, чтобы горячие головы попросту не видели друг друга. А когда дело доходило до столкновений, как это было 30 марта, то слово значило больше, чем кулак и бита — стороны могли договориться.
Проще говоря, несмотря на оголтелость части наиболее радикально настроенных активистов с той и другой стороны, в городе не было ненависти, а было понимание и взаимоуважение. Но все это оказалось не более чем тонкой пленкой, слегка перекрывавшей бурлящий котел.
Первыми искрами, из которых возгорелось пламя, стали два события. Первое — нападение одинаково экипированных и покрываемых милицией «титушек» со стороны «антимайдана» на своих политических оппонентов и журналистов 19 февраля во время митинга у здания областной администрации. Тогда общественность удивилась: «Как так можно? Бить одесситов? Бить журналистов? Это нехорошо. В Одессе так не делают. Это все чужие, наемники, «титушки». Расследование этого инцидента, между прочим, по-прежнему идет, и оно уже стоило губернаторского поста Николаю Скорику.
Второе — сожжение георгиевских ленточек активисткой «Евромайдана» и по совместительству членом предвыборного штаба Эдуарда Гурвица Аленой Балабой. Тут уже возмутилась «антимайдановская» общественность и граждане, лояльно относящиеся к истории советского периода: «Как так? Георгиевская лента — это же святое! Это же символ Великой Победы!»
Именно тогда, в конце марта, в Одессе начали широко употреблять уничижительные термины «колорады» и «майдауны», которые только усиливали раскол.
Одесская трагедияСейчас, по прошествии почти месяца после трагических событий 2 мая, почти все трезво настроенные одесситы пришли к выводу: все это не более, чем грандиозная подстава с непредсказуемыми последствиями.
Да, нападение «Одесской дружины» под руководством «капитана Какао» (Сергея Долженкова) было целенаправленной провокацией против относительно мирного, хотя и готового к обороне марша футбольных фанатов. Это при том, что прошедшую накануне первомайскую демонстрацию «куликовцев» и коммунистов никто не трогал.
Фанатский секторТрагедия в Одессе, унесшая жизни 42 человек, началась с потасовки сторонников федерализации и футбольных фанатов. Ранее массовая драка произошла на... →
Фоторепортаж (7)
