Российские спортсмены рискуют не попасть на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро, а десятки спортсменов, включая теннисистку Марию Шарапову, из-за мельдония поставили под угрозу свою карьеру. Своим видением ситуации с допинговыми скандалами в российском спорте с Forbes поделился экс-руководитель Федерального агентства по физической культуре и спорту, сенатор Вячеслав Фетисов.
— В свое время вы работали во Всемирном антидопинговом агентстве (WADA). Пытался ли кто-то вас привлечь, чтобы помочь с попаданием на Олимпиаду в Рио и разрешением проблемной ситуации с допингом?
— Нет, не привлекали. Я был членом совета учредителей WADA, где возглавлял комитет спортсменов и представлял Совет Европы. Это выборная должность, на которой я провел три срока. На тот момент, когда мы начали эту работу, у нас были большие проблемы с допингом, мы провалили Олимпиаду, мы не платили взносы, игнорировали работу в международных организациях по вопросам запрещенных препаратов. С 2002 года за короткий срок удалось вернуть страну в международное спортивное правовое поле. Мы подписали антидопинговую конвенцию, отстроили отношения и начали работать структурно. Все это помогло, в том числе и получить право на проведение Олимпийских игр в Сочи.
— Как оцениваете работу вашей сменщицы на посту руководителя комитета спортсменов WADA Бекки Скот, которая выступает за масштабную проверку всех российский атлетов?
— После ухода из WADA я перестал следить за тем, что там происходит. Когда я еще работал в этой ассоциации, я предлагал министру поехать и выстроить с отношения с организацией. Спорт — мировая система и предлагает общие правила игры: хартия МОК, уставы международных федераций. Нужно было продолжать эту работу.
— Она не продолжалась?
— Не знаю. Я понял, что министру спорта (Виталию Мутко. — Forbes), который отвечает за антидопинговую политику, это не нужно. Мне предлагали продолжить работу в WADA председателем комитета спортсменов. Но Минспорта, видимо, не увидел в этом необходимости.
— Как вы оцениваете работу российских функционеров по вопросу мельдония?
— Мельдоний попал под мониторинг WADA в конце 2014 года. Это означало большую вероятность того, что он будет запрещен. Министерство спорта должно было дать указание изъять из аптечек спортсменов весь мельдоний и найти альтернативу, а их достаточно. Спортсмены «попали» из-за халатности чиновников, которые не запретили этот препарат. Прекрасный пример — наши 18-летние хоккеисты, которые не поехали на чемпионат мира, так как вся команда по какой-то причине получала мельдоний у врача.
— Что нужно было делать?
— Надо было дать поручение лаборатории и проверить препарат и его кумулятивный эффект. Многие пострадали именно из-за того, что препарат накапливался в организме. Хотя на коробке написано, что он выводится за 48 часов, но это если ты принимаешь его однократно. Если же постоянно «сидишь» на нем, то он выводится дольше. Это халатность тех людей, которые отвечают за спорт в стране.
— Но, например, у Марии Шараповой больше ресурсов, чем у молодых хоккеистов. Но она тоже пострадала.
— Я думаю, что это пофигизм ее менеджеров, которые зарабатывали на Маше огромные деньги. Они не следили за тем, что происходит с запрещенными препаратами. На сайте WADA заранее была опубликована информация, что мельдоний попал под мониторинг. Менеджеры были обязаны следить за этим списком. Это тоже какая-то преступная халатность.
— С чем связано широкое участие наших спортсменов в расследованиях WADA и фильмах немецкого телеканала ARD о допинге в российском спорте?
— Не знаю. Это у них надо спрашивать. Я не могу к ним в голову залезть. Скандал начался задолго до фильмов, и они не были первой причиной для расследования. Скандал начался из-за наших спортсменов, занимающихся спортивной ходьбой. WADA увидело системный сбой на базе системных проверок и проб.
Но у меня и тут есть вопросы. Я не понимаю, почему мы не стали подавать апелляцию сразу после того, как приостановили членство нашей федерации Легкой атлетики в Международной ассоциации легкоатлетических федераций.
Возможно, есть и чья-то предвзятость, но в спортивном мире есть инструменты, которые позволяют доказывать правоту в рамках судебного разбирательства. Но мы отказались и косвенно признали, что у нас что-то не то. Это тоже была большая ошибка.
— Как можно переломить ситуацию?
— Я точно могу сказать, что мы, имея колоссальные традиции в спорте, не должны выходить из Олимпийского движения. Надо идти через суды и доказывать свою правоту. Тем более вопрос затрагивает судьбы тысяч спортсменов, которые пытаются стать олимпийскими чемпионами. Надо договариваться и выстраивать отношения. Надеюсь, у нынешнего руководства спорта остался такой ресурс.
