Если верить попавшим к CNN официальным документам Исламского государства, военные расходы вынуждают организацию вдвое сократить оклады боевиков. А это может серьезно сказаться на их боевом духе.
Atlantico: По данным CNN Исламское государство было вынуждено вдвое урезать зарплаты своих боевиков. С чем связано это явление? Что оно говорит о положении организации?
Александр дель Валь: Нет сомнений, что российское вмешательство в сирийский конфликт серьезно отразилась на финансах ИГ. В частности это касается наносимых при западной поддержке ударов по грузовикам с нефтью и нефтеперерабатывающим объектам. ИГ потеряло контроль над рядом месторождений и сдает позиции в стратегических зонах, что означает для него спад прибыли. Мы считаем, что в некоторых случаях зарплаты перестали выплачиваться или же были многократно урезаны. Параллельно с этим ИГ повысило все налоги.
Активистам и боевикам меньше платят, пособия женщинам были урезаны, предпринимателей и население задавили налогами. Иногда у жителей даже нет питьевой воды! Условия их жизни резко ухудшились. Боевой дух наименее убежденных падает. Эту тенденцию отмечают все разведслужбы.
Ален Родье: Получена информация о том, что оклады «госслужащих» (в том числе и боевиков) ИГ должны быть урезаны вдвое. Это лишь отражает и так известный факт: ресурсы ИГ заметно сократились из-за авиаударов коалиции. Жаль, что американцы начали бить по нефтяным конвоям и центрам распределения нефти лишь после того, как это сделали россияне. Они показали всем пример и пролили свет на двусмысленную роль турецкого правительства. Турция — единственная страна, часть границы которой контактирует с территорией ИГ. Вашингтон же недоволен тем, что турецкие власти недостаточно жестко контролируют ее. В целом, другие сферы контрабанды тоже идут на спад из-за внимания к ней и потенциальным покупателям. Как бы то ни было, еще предстоит очень многое сделать для нахождения посредников и конечных покупателей. Само ИГ ничего не боится, но этого не сказать о его «клиентах», особенно в области древностей. Наконец, ИГ уступает территорию в Ираке и Сирии и, следовательно, держит под контролем меньше людей. Раз «налогоплательщиков» становится меньше, это отражается и на поступлениях. Что касается колоссальных сумм, которые были получены в результате захвата финансовых институтов, прежде всего в Ираке, эти ресурсы постепенно истощаются. Работа государства обходится недешево. Поэтому «шура» (играющий роль правительства совет) принял вынужденные экономические меры.
— Может ли снижение зарплат спровоцировать дезертирство в рядах ИГ? Будет ли у него меньше новобранцев? Можно ли рассматривать ИГ как организацию наемников?
Александр дель Валь: ИГ в значительной мере представляет собой наемническую организацию в Сирии и в меньшей степени в Ираке. Поэтому оно, вероятно, будет сдавать позиции. Хотя радикальный исламизм в любом случае не погибнет, освободившееся место займут другие организации. ИГ в Сирии и Ираке несет потери, что, безусловно, будет на руку его ячейкам в Северной Африке, например, в Тунисе и Ливии. Стоит также отметить Йемен и Саудовскую Аравию: ИГ укрепляет там позиции, хотя доминирующее положение все равно остается за «Аль-Каидой».
Точка соприкосновения всех этих групп носит идеологический характер: речь идет об участии в тоталитарном движении. Наемническая сторона вопроса лишь помогает добиться верности, мотивировать семьи. Некоторые из них могли подтолкнуть детей к тому, чтобы стать смертниками, из-за полагавшихся им пособий, но отправной точкой здесь все равно является идеология. Речь идет скорее не о партнерстве, а спонсорстве. То есть, это нельзя в полной мере назвать наемничеством. Слово «наемник» тут следует употреблять с осторожностью.
Ален Родье: Не думаю, что активисты ИГ уйдут из движения из-за уменьшения зарплаты. Никаких профсоюзов там нет. Кроме того, за вычетом наемников, прежде всего с Кавказа, новобранцы идет туда не ради денег, а ради идеологии.
— Сейчас ИГ приходится иметь дело с дезертирством и сокращением числа новобранцев. Может ли этот признак слабости движения еще больше ударить по его имиджу? Чем объясняется такой общий спад?
Александр дель Валь: Базы оказались под обстрелом, а боевой дух подорван, в частности из-за потери связи с остальным миром. Границы у Турции оказались недоступны из-за наступления курдов. Экспорт становится все более трудной задачей. Кроме того, удары по нефтеперерабатывающим объектам и перевозящим нефть грузовикам серьезно бьют по кошельку. ИГ во многом опиралось на грабежи. Оно было вынуждено расширяться, чтобы получать деньги на содержание своей общественной модели. Но если ИГ теряет часть финансовых поступлений, оно вынуждено экономить.
Только вот резервы награбленного позволят ему продержаться еще несколько лет.
Ален Родье: За последние месяцы число иностранных добровольцев действительно сократилось, пусть и ненамного. Победоносная аура ИГ потускнела, а о его зверствах становится известно даже тем, кто отказывался смотреть правде в глаза. Не стоит забывать, что в большинстве случаев ИГ убивает других мусульман. Кроме того, придирчивое руководство ИГ отказывает добровольцам, которые ищут «большое приключение». Поток перебежчиков из других радикальных исламистских течений вроде «Джабхат ан-Нусра» сокращается или даже начинает идти в обратную сторону. Как бы то ни было, особых причин для радости тут нет, потому что пропаганда играет на руку и «Аль-Каиде» (ей подчиняется «Джабхат ан-Нусра»). Известно около ста случаев возврата активистов ИГ в Йемене под крыло «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове».
В ИГ осознали угрозу. Уходить из организации запрещено, а все, кто решаются на это, считаются предатели с вытекающим из этого наказанием… В Мосуле и Ракке уже были казни дезертиров. Как ни странно, это напоминает ситуацию во время поражения нацистов. Предателей жестоко карали. В любом случае, в распоряжение ИГ еще остается немало ресурсов, а Ракка и Мосул не падут со дня на день. Оно даже способно на контратаки, как это было на прошлой неделе в сирийском Дэйр-аз-Зауре. Не стоит сбрасывать со счетов и внешние ячейки: Синай, Ливия, Нигерия, Афганистан, Пакистан, Дальний Восток. Теракты могут прогреметь в любой момент, а все страны коалиции в Ираке и Сирии являются потенциальными целями.
— Как ослабление ИГ играет на руку другим террористическим движениям? Каким именно?
Александр дель Валь: Это ослабление явно играет на руку «Аль-Каиде» в Магрибе, Ираке и даже Афганистане. Если ИГ слабеет, «Аль-Каида» становится сильнее. Так, например, мы наблюдаем возвращение АКИМ и Мохтара эль-Мохтара, который стоит за нашумевшими терактами в Западной Африке.
Недавние теракты в Буркина-Фасо ознаменовали возвращение «Аль-Каиды» на мировой уровень в рамках конкуренции с ИГ.
Будучи главным конкурентом ИГ, которое до настоящего момента считалось безусловным лидером, «Аль-Каида» извлекает для себя выгоду из каждого его промаха.
Поэтому она еще не сказала последнее слово.
Ален Родье: В природе нет места пустоте. В Сирии из происходящего извлекают выгоду «Джабхат ан-Нусра» и прочие радикальные исламистские движения. В Йемене — это АКАП. В Сахеле ИГ удалось закрепиться только на севере Ливии и в Нигерии: большую часть зоны контролируют АКИМ и группы вроде «Ансар дин» и Движения за единство джихад в Западной Африке.
ИГ не побеждено, хотя и сдает позиции в Ираке и Сирии. Оно скомпенсирует это активизацией внешних операций. Это видно по происшествиям в Ливии, Чаде, Камеруне, Париже и т.д.
