Итак, русские медали. Бегло оглядев допетровскую эпоху, приступаем теперь к рассказу о том времени, когда Русское государство ускоренным темпом превращалось в мировую державу.
Золотая медаль за битву при Лесной
Хотя царь Пётр Алексеевич официально принял титул императора только в конце своего правления, мы не сильно ошибёмся, если назовём Россию первых двух десятилетий осьмнадцатого века империей. В 1721 году уже существующий порядок вещей был лишь формально закреплён. За двадцать один год перед тем разгромленная под Нарвой русская армия, недостаточно подготовленная к ведению современной войны (разумеется, в представлении тогдашних европейцев), переживала острую фазу «болезни роста».
Правда, прикрывая общее отступление, в тот раз отличились лейб-гвардии Преображенский и Семёновский полки, за что на сорок лет получили форменные красные чулки в знак того, что сражались «по колено в крови». Шведы, однако, не обратили на героизм русских должного внимания и, слишком переоценивая в исторической перспективе значение своего успеха, отчеканили потешную памятную медаль с изображением плачущего царя, бегущего прочь от Нарвы. А зря. Ведь буквально через пару лет под Нотебургом стало не до смеха: старинный русский Орешек, переименованный Петром после взятия в Шлиссельбург (это по-немецки, а по-русски было бы «Ключ-город»), открыл России путь к вожделенным берегам Балтики.
Осаду на сей раз подготовили насколько могли основательно, проложив, точнее, пробив себе дорогу через вековые непролазные леса из Олонецкого края до Ладоги и перетащив, в обход Нотебурга, из озера в Неву флотилию из пятидесяти малых судов. В Новгороде реформатор русской артиллерии Яков Брюс, более известный как пресловутый «чародей» из Сухаревой башни, подготовил не просто пушки, но и весь необходимый при осадных работах шанцевый инструмент.
Медаль за взятие крепости Шлиссельбург
Благодаря этим мерам, а также активным действиям армии при Гуммельсгофе и на реке Ижоре была устранена опасность возможного подхода подмоги в крепость. И наконец, 22 октября (11 по ст. стилю) 1702 года сводный отряд русских лейб-гвардейцев бросился на штурм слегка только повреждённых канонадой вражеских укреплений (поделать тут было нечего — немалое число осадных орудий пришло в негодность из-за неумелых действий артиллеристов, однако, заметим, послали в пекло лишь «охотников», то есть добровольцев, — вот вам и «восточные варвары», господа европейцы!).
В критический момент боя, читаем в «Истории лейб-гвардии Семеновского полка», когда шведские канониры с бастионов хлестнули в лицо семёновцам и преображенцам картечью и несколько солдат побежало назад к лодкам (крепость находилась на Ореховом острове в истоке Невы), распоряжавшийся здесь подполковник «князь Голицын, чтобы отнять всякую мысль об отступлении, приказал все свободные лодки оттолкнуть от берега. Петр, не видя успеха, послал повеление: отступить, но посланный до князя пройти не смог. Некоторые утверждали, что посланный дошел до князя Голицына, но получил ответ: “Скажи Государю, что
1000
теперь я принадлежу не Петру, а Богу”». Видя отчаянную решимость русских, комендант крепости Вольмар Шлиппенбах сдался на условиях почётной капитуляции.
Пётр высоко ценил эту свою победу — пять раз в дальнейшем, не ежегодно, конечно, а когда между великими преобразовательными трудами находилось время, шумно праздновал он её годовщину. А чтобы прочнее закрепить славное событие в воинской традиции, царь повелел изготовить изрядное число медалей «На взятие Шлиссельбурга»: золотые — для офицерства и привилегированного гвардейского унтер-офицерства, серебряные же — для рядовых. В походном «Журнале Петра Великого» медали ещё по старинке названы «монетами», хотя они представляли собой иной тип награды, нежели раньше. На аверсе (лицевая сторона) был отчеканен профиль царя, реверс же (сторона оборотная) украсили сценой штурма, причём изображение выполнено настолько детально, что по нему одному уже можно составить представление о ходе боя: показаны крепость, лодки с «охотниками», даже траектории полёта ядер! Штурмуемый Орешек на реверсе окружён соответствующими случаю надписями: «БЫЛ У НЕПРИЯТЕЛЯ 90 ЛЕТЪ» и «ВЗЯТЪ 1702 ОКТ. 21». В последнюю строчку вкралась любопытная ошибка, возникшая по недосмотру изготовителей штемпеля: Нотебург сдался не 21, а 12 октября. Случайно возникшая дата гораздо ближе к новому стилю, не правда ли? Что ж, дальше будем придерживаться только его.
Медаль за Полтавскую баталию
Через полгода, в апреле 1703-го, русская армия осадила вторую и последнюю шведскую крепость на Неве — Ниеншанц. Сперва «разные прочие шведы» спесиво отвергли ультиматум о сдаче, но через несколько дней непрерывной бомбардировки (русские артиллеристы в этот раз были на высоте) сдались. Это произошло 1 мая, а ещё через пять дней из Выборга на выручку с опозданием явилась эскадра шведского адмирала Нумерса. Её авангард — двенадцатипушечный бот «Гедан» и восьмипушечная шнява (трёхмачтовый корабль от
2000
носительно небольшого водоизмещения) «Астрель» — задержанный сильным туманом, беспечно встал на якорь в устье Невы. Здесь-то их и взяли на абордаж посаженные в лодки русские гвардейцы.
Спецоперацию разработали и лично командовали десантниками Пётр I с Александром Меншиковым, за что по справедливости удостоились высшего и единственного в ту пору отечественного ордена Святого апостола Андрея Первозванного. Прочие участники были на радостях (ещё бы не радоваться: первая русская виктория на Балтике!) награждены медалями, и притом только золотыми. Впрочем, в захвате кораблей участвовали всё те же испытанные преображенцы и семёновцы, а в лейб-гвардии даже в ту пору рядовыми служили в основном отпрыски дворянских родов. Показательна надпись на оборотной стороне: «Небываемое бывает» (то есть невозможное возможно, как поёт один попсовый исполнитель). Изображение на реверсе опять максимально детализировано и исторично: показаны два шведских корабля в окружении двадцати семи (не верите — посчитайте сами) русских лодок. Всего лодок было задействовано ровно тридцать. Куда же, спросите вы, делось ещё три? Они попросту скрыты бортами «шведов».
Светлейший князь Александр Данилович Меншиков
Следующей медалью отмечено другое крупное событие Северной войны — разгром 29 октября 1706 года 28-тысячного шведско-польского корпуса при Калише союзной русско-саксонско-польской армией. Дело происходило в Польше, раздираемой политическими интригами: часть поляков переметнулась на сторону шведов, другая формально оставалась в союзе с русскими, но польский король и одновременно саксонский курфюрст Август II за месяц до того втайне подписал со своими противниками так называемый Альтранштедтский мир, по которому обязывался разорвать все отношения с Россией и отречься от престола Речи Посполитой в пользу шведского ставленника Станислава Лещинского.
Не особенно надеясь на поляков, Александр Меншиков, командовавший русскими войсками, поставил тех в тыл, саксонцев поместил на левом фланге, судьбу же сражения решили русские драгуны: 84 эскадрона атаковали врага на его сильной позиции, смяли польскую кавалерию Сапеги и Потоцкого, а против шведов, спешившись, повели огневой бой. В своих «Записках» русский дипломат Иван Желябужский отмечал, что наши «в непрестанном огне 3 часа были… вящую силу взяли и так жестоко на неприятеля боем наступили, что в конец оного разорили, разве малая часть от конницы шведской ушла, а пехота вся осталась». Эту оставшуюся вместе с генералом Арвидом Мардефельтом пехоту и взял в плен Меншиков, получивший при сём жарком деле ранение.
Медаль «За битву при Калише», созданная французским мастером Соломоном Гуэном и саксонцем Готфридом Гауптом и отчеканенная в Москве на Кадашёвском монетном дворе, показывает нам не одного, а, по всей вероятности, двух Петров. Помимо обычного профиля на аверсе похожий на царя всадник изображён и на реверсе. Там же располагается девиз, звучащий совершенно по-орденски: «ЗА ВЕРНОСТЬ И МУЖЕСТВО». Для офицеров — участников сражения было изготовлено 300 золотых медалей, различавшихся по размеру и даже по форме (некоторые не круглые, а продолговатые, овальные), высшим же командирам преподнесли награды в золотых оправах, украшенные эмалью и алмазами. Не забыли и простых драгун Невского, Казанского и Нижегородского полков — их оделили серебряными оттисками. Носилась медаль на голубой шёлковой ленте Андреевского ордена.
Полтавская баталия. Мозаика Михаила Ломоносова
Тот же дизайн и та же лента были использованы при изготовлении более массовой медали «За битву при Лесной». Это сражение, названное Петром «матерью Полтавской победы», произошло 9 октября 1708 года вблизи белорусской деревни под Могилёвом. 16-тысячный шведский корпус генерала Адама Левенгаупта медленно продвигался на соединение с армией Карла XII под Смоленск, прикрывая обоз из семи тыс. повозок. Между тем основные силы шведов вместе с королём из-за недостаточного снабжения двинули
2000
сь на юг, на «дружественную» Украину, к предателю Мазепе.
Этой несогласованностью блестяще воспользовался Пётр, одарённый несомненным стратегическим талантом. Отрядив генерал-фельдмаршала Бориса Шереметева преследовать Карла, он лично с летучим корпусом (корволант) поспешил на перехват Левенгаупта. Весь день до вечера шведы отбивали атаки русской кавалерии и лейб-гвардейцев. Под покровом ночи, бросив раненых и половину обоза, уцелевшие начали беспорядочный отход, но были прижаты к Днепру, частью пленены, частью перебиты (всего их, по русским данным, погибло около восьми тысяч). Обоз с продовольствием и боеприпасами для армии Карла целиком стал добычей петровского войска.
Наградная медаль, как мы уже сказали, скопирована с «калишской», однако обладает показательным отличием — надписью на аверсе «ПЕТРЪ. ПЕРВЫ. ИМП. ИСАМОД. ВСЕРОСС». То есть, возвратимся на секунду к началу нашей статьи, Пётр, ещё не будучи формально императором, уже назван им. Второе отличие — девиз на реверсе, где кругом фигуры кавалериста читаем надпись: «ДОСТОЙНОМУ — ДОСТОЙНОЕ». Всего таких медалей в различных вариантах было изготовлено более четырёх с пол. тыс., часть из них — золотые, для высших офицеров — с алмазами. В одном лишь Преображенском полку награждено 39 унтер-офицеров, 88 сержантов, каптенармусов и капралов. Среди удостоенных оказалось много кавалеристов вместе с их боевым командиром, выдающимся генералом Родионом Бауром. В сражении он получил тяжёлую рану: вражеская пуля попала ему в рот и вышла сзади из шеи. У Баура отнялась правая рука, но вскоре он снова был в строю и громил шведов под Полтавой.
Спустя несколько лет Пётр так писал о «Левенгауптской баталии»: «Сия у нас победа может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало, к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и поистине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, и людей конечно ободрила, и мать Полтавской баталии как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени оное младенца щастие принесла». Через девять месяцев произошла Полтавская битва.
Вот мы и подошли к центральному событию Северной войны. Но описывать вкратце ход великой битвы — дело неблагодарное, к тому же обстоятельства её несравненно более известны, чем у имевших место в ту пору других боевых столкновений. Обратимся к нашей прямой теме, конкретно — к медали «За Полтавскую баталию».
Известно, что многие русские командиры получили ценные подарки за участие в этом «деле», в том числе украшенные драгоценными камнями портреты самодержца. О золотых оттисках для офицеров «по достоинству их чинов» также сообщают некоторые источники, например, упоминавшийся выше «Журнал Петра Великого». Хотя ни одной такой медали до сих пор не обнаружено, равно как не найдено и никаких распоряжений об их изготовлении. Сделали ли их вообще — загадка. Зато сохранилось достаточное количество серебряных — для урядников (унтер-офицеров) и рядовых.
Ими награждались низшие чины Преображенского и Семёновского полков. Из двадцати пудов серебра в 1710 году было отчеканено 4618 экземпляров награды. На аверсе изображён Пётр в мантии и в лавровом венке, круговая надпись гласит: «ПЕТРЪ АЛЕЗIЕВИЧЬ ВСЕРОССIИСКIИ САМОДЕРЖЕЦЪ». Реверс же украшен изображением битвы (на урядничьих медалях — кавалерийская схватка, на солдатских — пехотный бой) и надписью «ЗА ПОЛТАВСКУЮ БАТАЛIЮ».
О том, как ценили эту награду простые воины, можно судить по надписям, самовольно добавленным ветеранами на гурт (ребро) медали. Вроде такой: «Сей мант (монета. — М.Л.) Л.Г.П.П. (Лейб-гвардии Преображенского полка. — М.Л.) 6 роты сержанта Самсона Зыбина».
