О том, как была построена работа экипажа разбившегося в Египте "Аэробуса", "Комсомольской правде" рассказала старший бортпроводник Евгения Антонова. Она работала в «Когалымавиа» и летала вместе с погибшими летчиками.
- Я пришла в авиацию три года назад. Начала учиться в 2012 году. В 2013 году пришла в тогда еще «Когалымавиа». Потом произошел ребрендинг, она стала называться «Метроджет». Пришла я в эту компанию по совету знакомого, очень близкого мне человека, который никогда бы мне не посоветовал плохого. Потому что это одна из немногих компаний, где всегда был очень хороший коллектив, сплоченный, хорошие условия работы. Я сейчас работаю в другой компании, тоже люблю ее. Но «Когалымавиа» мое первое место работы, она для меня всегда останется самой любимой и самой родной. Уходила я оттуда с болью в сердце. Расставаться было очень жалко. Я два месяца не могла принять решение.Но у нас тогда был такой период несколько раз задерживали зарплату, а у меня семья, пришлось уйти.
- Сколько вы там отработали?
- Я отработала там меньше двух лет. Но это приличный срок, чтобы со многими людьми подружиться, сплотиться, чтобы они стали тебе близкими. Работа в самолете – это закрытое пространство. И ты должен относиться к своим коллегам как к своей семье, это как твой второй дом.
- Сейчас все ищут возможные причины и предпосылки по которым случилась трагедия. И есть мнение, что якобы экипаж не имеет возможности как следует отдохнуть и восстановиться для следующего полета...
-Это бред! Это неправда! Это одна из немногих компаний, в которой мы, например, работали по программе «20-10» - сидели в Турции по 20 дней, оттуда мы совершали рейсы в другие регионы. И у нас между рейсами по два-три дня было отдыха. А потом по желанию еще по 10 дней могло быть выходных. Не было такого, что экипажи работают каждый день. Тем более когда длительные перелеты. В компании «Метроджет» соблюдалось все в плане отдыха. Я не могу обвинить никого, что не соблюдались такие требования.
- Когда вы летали именно на этом аэробусе, возникали какие-то ситуации из-за технических неполадок?
Да, я летала на всех самолетах этой компании и на «Джульете» тоже. Никто и никогда не разрешит вылет, если у самолета есть хоть малейший дефект. Если какие-то дефекты происходят, их обычно устраняют перед рейсом, поэтому и может быть задержка по вылету. У меня за все время, сколько я там работала, ничего никогда не случалось. У меня претензий никаких ни разу не возникало касательно технического состояния самолетов «Когалымавиа». Видно, такая традиция, когда происходит авиакатастрофа, в первую очередь винить экипаж. У меня дедушка был командиром воздушного судна, он в свое время спас целый самолет, я знаю, о чем говорю.
- Расскажите про экипаж «Джулии».
Экипаж полностью весь профессиональный, обученный. Командир воздушного судна Валерий Немов, на счету которого 12 тысяч часов полета.С ним всегда рейсы проходили штатно, никаких проблем не возникало. Старший бортпроводник Валя Марцевич — опытная, ответственная, красивая. Мы все равнялись на нее. Ириша Олару — веселая, добрая девочка. Андрей Беломестнов — семьянин, полтора года назад женился, хороший человек, очень. И это такая несправедливость, когда я читаю, что непрофессиональный экипаж. И от этого горько и обидно.
- Неужели, когда вы садитесь в лайнер, ни разу не говорили: дай бог долететь и довезти пассажиров?
- Это у нас только могут сказать пассажиры. Некоторые из них думают, что у нас свои парашюты есть. Такая глупость. Мы никогда так не скажем.
Я могу сказать, что мы работаем в опасной сфере. Ходим каждый день по лезвию ножа. И, как говорится, чему быть, того не миновать, к сожалению. Но также добавлю, что в любом случае самолет является одним из самых безопасных видов транспортных средств.
- До этой трагедии об этой авиакомпании в вашем профессиональном сообществе что говорили?
Это обычная чартерная компания, работающая в своем плановом режиме. Сейчас такая ситуация, все люди напуганы. Не удивлюсь, если могут оттуда начать увольняться. Но особо некуда идти. И компаний не так много осталось. Просто у нас получается, что есть чартерные компании и есть главные компании с регулярными перевозками. Есть известные компании, потому что они номер один, да, «Метроджет» не такая известная была.
- Ваша первая реакция, когда узнали о катастрофе?
- Я не поверила этому. Да, авиакатастрофы происходят. Когда ты думаешь, что какая-то другая компания, тебе всегда обидно, но не до такой степени, когда разбивается твой родной самолет, когда погибают коллеги, с которыми ты работал. Эту боль словами не описать. Мне все начали звонить. Позже увидела в новостях, что самолет пропал с радара, уже тогда мне было понятно, что это конец. Но ведь надежда умирает последней. Самое страшное, когда назвали состав экипажа, у меня первый раз в жизни случилась истерика.
Проект памяти экипажа и пассажиров рейса "Когалымавиа": Вспомним всех поименно...
ФОТОРЕПОРТАЖ
Катастрофа российского лайнера на Синайском полуострове: хроника трагедии
