Разумеется, деятельность «Роснано» давно нуждается в коренном видоизменении, начиная с постановки его цели и заканчивая правилами устройства, подбора людей и порядками работы. Однако Навальный в этом ничего не понимает. И никакие доносчики, которых он призвал тайно сообщать ему о «склетах» в «шкафах» Роснано, не помогут. Пущенная Навальным вонь может стать благодаря дополнительным «открытиям» более едкой, но и только. А может получиться и так, что враги Чубайса используют «расследования» Навального к своей выгоде, но совершенно не к выгоде Отечества.
В чём основные загвоздки «Роснано»? Первая: совмещение двух расходящихся, и часто противоположных, целей. С одной стороны, это, вроде бы, венчурный фонд, целью которого является наивысшая доходность инвестиций. С другой, это, вроде бы, корпорация развития, имеющая целью создание «нанотехнологической отрасли» в России (что-то вроде атомного проекта под руководством Берия и Курчатова). Второе не предполагает высокой доходности каждого отдельного предприятия, оптимизация идёт на круг, а то и откладывается на будущее. Но это прямо противоречит идее инвестиционного фонда. Подобная двойственность может помочь оправдывать неудачные инвестиции, но для дела вредна. Да и не является строительство предприятий самого разного рода (световые диоды, напыление на турбинные лопатки, производство поликремния и аккумуляторов, беря только то, что на слуху у всех) никаким единым проектом или единой отраслью. В производственно-отраслевом отношении это чистый конгломерат. Но у конгломератов бывает только одно оправдание, финансовое: та же повышенная доходность.
Вторая загвоздка: для венчурного фонда не подходит ни государственное на все сто финансирование, ни способ подбора руководителей правительством. Государство, несомненно, должно вкладывать свои средства, ибо венчурное инвестирование – слишком рискованное дело. Но - только часть капитала фонда: хотя бы треть или четверть должна идти от частных вкладчиков. В свою очередь, руководить таким фондом должны люди, которых находит частный вкладчик. Точнее, которые сами находят такого вкладчика, а затем приводят его к государству за получением денег. И эти люди – не бывшие министры или руководители госкомпаний, но опытные венчурные капиталисты, за плечами которых по меньшей мере один успешный венчурный фонд. Сначала вложивший деньги, а потом благополучно их извлекший, и принесший вкладчикам хорошую доходность. Венчурным капиталистом может стать и достигший серьёзного успеха инновационный предприниматель, лучше всего «серийный». Если же речь идёт о миллиардах долларов («Роснано» получило изначально около пяти миллиардов), руководители должны иметь за спиной не менее трёх-четырёх успешных фондов.
Размер капитала «Роснано» слишком велик для одного венчурного фонда. Он подходит для фонда фондов, который прямо в предприятия не вкладывает, но даёт деньги нескольким венчурным фондам – чем и быть бы «Роснано». Причина: фонд за время жизни способен совершить десять-двадцать инвестиций, не более. А при капитале в пять миллиардов долларов средний размер инвестиции оказывается 250-500 миллионов. Таких венчурных проектов не бывает. Что капитал слишком велик, подтверждается и тем, что в «Роснано» существует несколько «инвестционных дирекций», которые, по своей сути, являются управляющими компаниями отдельных венчурных фондов. (Кстати, случалось мне наблюдать пару таких «дирекций» – народу в каждой было много больше, чем требуется обычному фонду, потому что и капитал, приходящийся на одну дирекцию, избыточен).
Зачем эти дирекции объединены общей управленческой надстройкой во главе с Чубайсом, вместо того, чтобы быть самостоятельными фондами, совершенно неясно. В этом не больше экономического смысла, чем в советских «трестах» бытового обслуживания, командовавших несколькими десятками лавочек починки обуви, изготовления ключей, парикмахерских, пошива одежды и тому подобным: никому не нужная бюрократическая надстройка. А здесь эта надстройка подбирает не сапожников, но инвестционных директоров, и утверждает решения об инвестициях – притом, что никто из высших начальников не имеет никакого личного опыта венчурного инвестирования (не имеют его и сами инвестиционные директора; у нас в стране просто нет таких людей пока, кто сумел бы сам создать фонд, инвестировать его средства, и затем его успешно завершить).
В целом, «Роснано» задумано и устроено неверно. (Как и «Сколково», и ФРИИ, но это - предмет иного рассуждения. Единственный «институт развития», задуманный изначально как следует, «по науке», это РВК). Это теперь знает и Чубайс, который уже года три как задумал переделать «Роснано» на модель настоящего инвестфонда, создав и постепенно приватизируя управляющую компанию. Однако и это решение совершенно не рыночное: оно призвано сохранить управление за самим Чубайсом и его ближайшими сподвижниками, но не устраняет названных выше недостатков. Ведь, несмотря на немалые потери «Роснано», (впрочем, вполне естественные для любого венчурного фонда), эти люди пока ничем не доказали, что они умеют достигать успеха в венчурном инвестировании. Отрицательный опыт они приобрели, но его недостаточно. К сожалению, среди лиц, имеющих власть принимать решения о судьбе таких учреждений, как «Роснано», нет тех, кто сам ясно понимал бы сказанное выше и оставленное, по недостатку места, за пределами данной заметки. И потому никаких положительных перемен в судьбе «Роснано» не жду.
Но уж тем менее необходим и полезен для развития инноваций в стране публичный скандал, устроенный безграмотным возмутителем спокойствия исключительно в целях собственной рекламы среди сетевых дурачков. Не стал бы я, на месте Чубайса, вступать с ним в полемику, а тем более – в дебаты лицом к лицу (предполагаются на ТВ «Дождь» 24 июня). Впрочем, это выбор самого Чубайса.
Распечатать
